Бокс в СССР


Уважаемые читатели!

Черновик биографии Якова Брауна практически готов.
Осталось всего лишь перенести его на шаблон файла,
вставить фотографии и "вылизать" результат.
 Всего-то.
Но я буду стараться сделать все побыстрее.

А.Ткаченко
27.08.2019г



Малолетняя звезда ринга

Из Википедии: Я́ков Борисович Браун (1910—1975) — советский боксёр средних
 весовых категорий, выступал на всесоюзном уровне в 1920-х — 1930-х годах.
Чемпион СССР 1926г, чемпион Всесоюзной спартакиады 1928г, призёр многих
 турниров и матчевых встреч. На соревнованиях представлял спортивное
общество «Динамо», заслуженный мастер спорта.

Яков Макс
   
Повторилась история с Максом Шмелингом.
Пока я видел только фамилию в тексте – всё было хорошо.
Яков Браун – вполне нормально, вероятно, еврей… я так себе и представлял.
 А потом увидел фото… это был удар.
Так и хотелось сказать: да он такой же еврей, как Макс Шмелинг – чистокровный ариец.
 К заявленной теме сайта внешность прямого отношения, конечно,
 не имеет, но – вот надо же, в одни и те же, по существу, годы – два случая.

 
К сожалению, материалов о Якове Борисовиче в сети очень мало.
По сути дела, мои читатели, основной источник – воспоминания самого Брауна.
Однако книга выходила очень давно, в 1941 году. Даже в нашей областной библиотеке
 её нет, пришлось по МБА выписывать из Омска. Поэтому я пошел на обильное
 цитирование мемуаров – практически вы видите перед собой сокращенный текст
 книги «На ринге», расширенный разными добавками и проиллюстрированный.


 Из Википедии: Яков Браун родился в 1910 году в Москве.
Активно заниматься боксом начал в возрасте четырнадцати лет под руководством
 именитого тренера Константина Градополова, позже проходил подготовку
 в столичном спортивном клубе «Динамо».

 К.Градополов: Яков Браун, придя ко мне пятнадцатилетним юношей, уже с первых
 дней проявил исключительные способности боксера.

Далее – по книге:
 
П.Никифоров, из предисловия: Я. Браун начал выступать на ринге в дни раннего детства
 советского бокса, едва выйдя сам из детского возраста: ему не было еще 15 лет,
когда он впервые принял участие в соревнованиях.

1922 год  (12 лет)
В первые школьные годы ни силой, ни тем более смелостью я не отличался.
Когда, в конце 1922 года, в Самарканде был организован спортивный кружок школьников,
 меня приняли в него крайне неохотно.

Не могу сразу же не встрять – ни тут, ни далее Яков Борисович ни полсловом не вспоминает
 своих родителей. А на сайте Российской Федерации бокса и в Википедии написано,
 что родился он в Москве. К теме бокса это не имеет отношения, но как он очутился
 в школьные годы в Самарканде? Ладно, не буду больше придираться…

В кружке мы занимались главным образом гимнастикой, бегом и — совсем немного — боксом.
…Осенью, когда игры на вольном воздухе прекратились, наш кружок занялся боксом.
 Знали мы только, что существует стойка, а из ударов — прямой и свинг.
Этот скудный запас сведений не мешал нам с увлечением боксировать.
Спустя недолгое время мы даже устроили «показательный матч»
на вечере самодеятельности школьников.
Мы страстно тянулись к спорту, но не знали, с какого конца подойти к нему.
В то время спорт вообще был мало развит, а детского спорта не было и в помине.

1923 год  (13 лет)
В 1923 г. я переехал с родителями в Москву. В школе со мной учился сын
 известного боксера Харлампиева, который в то время еще сам выступал на ринге.
 Наша группа была спортивной. Мы играли в футбол в саду школы и на дворе в Уланском переулке.

Анатолий Харлампиев (гр1906) «отец» нашего самбо.

Анатолий Харлампиев вовлек меня в физкультурный кружок. Мы занимались гимнастикой,
 акробатикой, легкой атлетикой. Нашим «залом» был пляж Москва-реки у храма Христа-спасителя.
Однажды Анатолий показал мне боксерские позиции, шаги и три удара: прямой, хук и аперкот.
 Он рассказал мне об американской и английской школах бокса, о том, как тренируются
 боксеры, о чемпионах Демпси и Карпантье. Я узнал с удивлением, что в тренировку
 боксера входит такое упражнение, как прыганье через веревочку.

1924 год (14 лет)
В клубе «Динамо» секция бокса выставила фотографии и вырезки из газет.
(Это, вы помните, Градополов сделал.)
В центре красовался Джек Демпси, чемпион мира, его матчи с Гиббонсом, Карпантье и др.,
 снимки наших чемпионов: Никифорова, Лебедева, Градополова, Илюшина.

     
Я, бывало, часами не отходил от витрины.


Однажды я увидел написанную от руки афишу. В ней сообщалось, что 13 июня 1923 г
на площадке «Динамо» в Орлово- Давыдовском переулке состоится матч с участием лучших боксеров. Перечислялись пары: Эберг — Грей, Павлов — Мусаэлян, Градополов — Никитин.
(на самом деле этот матч состоялся 13 июля 1924 года, странно, неужели Яков
 Борисович понадеялся на свою память и не проверил дату?)
Внизу значилось: «билеты распределяются через ф. к. организации».
«Матч бокса! Настоящий бокс! Во что бы то ни стало я должен попасть на него».

Неожиданно появился белобрысый парнишка и начал раздавать билеты.
Преодолев робость, я подошел и попросил билет. (Впоследствии в течение девяти
 лет этот парень был моим неизменным секундантом и советчиком. Это был Анатолий Френкин.)
 
Навязав Никитину невыгодную для него тактику ближнего боя и утомив его,
 Градополов провел удачную тактическую комбинацию: он сделал движение,
якобы готовясь нанести прямой правой в голову. Никитин, желая избегнуть удара,
нырнул, но это защитное движение он сделал слишком рано, не подождав, пока
удар будет пущен. Только того и ждал Градополов! Он изменил направление удара
и нанес сильный удар снизу, повергший Никитина на пол. Было еще несколько
 нокдаунов, Никитин упорно сопротивлялся, но бой был решен! На третьем раунде
 рефери Самойлов, облаченный в широкую белую блузу с пышным черным бантом
 и в черные брюки-галифе, отсчитал над поверженным бойцом роковую десятую секунду.

 
После боя бывшие противники позировали перед объективом киноаппарата,
сидя рядом на стульях. (Фото до сих пор не появились в сети. А жаль.)
Зрелище упорной борьбы, мужество, проявленное проигравшим, воля к победе,
 ловкость и сила Градополова захватили меня. Я впервые увидел настоящее
соревнование по боксу и сам загорелся желанием стать таким же бесстрашным и сильным.
Наконец, мне удалось попасть на тренировку в зал «Динамо», на Цветном бульваре.
 Руководил тренировкой Градополов.
  
Градополов спросил меня, знаю ли я удары.
—    Да, знаю, — ответил я.
—    Тогда веди бой с тенью, — сказал Градополов.
Я с трепетом пролез под веревки ринга и начал свою первую тренировку.
Я старался изо всех сил. Мой пыл был оценен, и когда команда «тайм» закончила
 упражнения, Градополов похлопал меня по плечу и сказал:
—    Молодец! Из тебя выйдет толк!
В эту минуту никто из нас не думал, что всего через два года мы скрестим перчатки
 в финале соревнования на первенство Москвы.

Однажды я узнал от Градополова, что в техникуме кинематографии через неделю
 состоится вечер бокса. Костя (Якову – 14лет, Косте – 20лет) предложил
 мне выступить. Я согласился.

Мне был предложен другой противник — студент Государственного техникума кинематографии.
У меня не было боксерских ботинок, и я занял их у легковеса Павлова. Бинты одолжил еще
 у кого-то (до тех пор я тренировался без бинтов, что и было причиной частых повреждений рук).
В день матча я начал волноваться часов с двух. Во время обеда я окончательно расстроился
 и даже расплакался, когда мне не приготовили бифштекса, как это полагалось
 «настоящему» боксеру.
Перед матчем нас подвергли тщательному медицинскому обследованию.
Правила бокса разрешали участвовать в соревнованиях юношам не моложе восемнадцати лет.
 Мне же не хватало трех месяцев до пятнадцати.
Но я выглядел значительно старше, и мне удалось обойти эту преграду.

Наконец, я на ринге. От волнения я не заметил, как это произошло. Дрожали колени и руки,
 но когда я стоял в углу, положив руки на канаты, весь жидко сколоченный ринг трясся
oт моей «храбрости». Ринг был сделан крайне грубо. Он был установлен на подставках
на высоте роста. Доски пола не сходились и не были покрыты войлоком и брезентом.
 Канаты также не были обернуты материей.
Но вот надеты перчатки, команда «секунданты, аут», и я остался один-на-один с
 противником. Трудно передать мои переживания. Тысячи мыслей проносились в голове. . .
Появилось желание отказаться от боя и удрать.
Но я переборол себя. Это была моя первая победа.
 
Казалось, что прошла целая вечность, пока прозвучал гонг.
Бой начал мой противник.
Тренируясь, я хорошо разработал прямые удары, долго разучивал их на груше.
Теперь это умение выручило меня. Я наносил встречные прямые удары в голову,
 не подпуская противника к себе вплотную. Удары хорошо попадали в цель.
Я несколько приободрился. Будучи неопытным, я все же знал, что основой правильного
 бокса являются прямые удары. Противник ходил передо мной в какой-то
невообразимой позе. Мне, однако, не хватало решимости, и я не начинал атаки.
Я ограничивался тем, что встречал его прямыми ударами левой и правой рукой,
 завоевывая преимущество. В начале второго раунда я встретил стремительно
 бросившегося противника двумя прямыми ударами в корпус и этим несколько
охладил его воинственный пыл. В середине раунда, неточно нанеся удар, я сильно
 ушиб большой палец правой руки, и это несколько затруднило мне дальнейшее
 ведение боя. Однако уверенность не убавлялась. Я чувствовал, что буду победителем.
Третий раунд я провел более активно, часто переходя в атаку.
После боя рефери поднял мою руку в знак победы.
Итак, начало положено!

1-й бой -  победил студента Государственного техникума кинематографии.



1925 год (15 лет !!??)


Проиграл Сергею Бессонову  
Это было через пять дней после того, как мне исполнилось пятнадцать лег.
(То есть – февраль 1925г) Моим противником был Сергей Бессонов, впоследствии бросивший
 бокс и увлекшийся баскетболом. Бессонов был старше меня года на четыре и физически
 значительно сильнее. Это и решило исход боя. Первый его удар в челюсть познакомил
 меня с полом. Но это не обескуражило меня, я тут же вскочил и пошел в атаку.
Второй и третий раунды я провел активно, но сильные удары противника несколько
 раз заставляли меня обхватывать его. Рефери Бартольд сделал мне за это два замечания.
— Победил Бессонов! — объявил он после окончания трех раундов, поднимая руку счастливца.
В течение последующих одиннадцати лет (до 1936г боксировал?!), выходя на ринг,
я всякий раз вспоминал эту перчатку, поднятую вверх в знак моего поражения...

15 февраля победил в тяж.бою Анатолия Константинова.
 
Анатолий Константинов давно занимался боксом.
Мы раздевались в одной комнате. Кто-то из его друзей спросил, нарочито громко,
чтобы я слышал: «Как ты, Толя, думаешь закончить матч?». «Браун будет лежать на
первом раунде!», — ответил Константинов.
Первые удары Константинова, рьяно начавшего бой, пробудили во мне спортивную
 злость. Я все время наступал, нанося в ближнем бою короткие удары по корпусу.
Тактика оказалась правильной: с каждой секундой Константинов все сильней
выдыхался. Несмотря на свою усталость и превосходство противника в весе
 (я весил 60 кг, а Константинов — 64,5) я беспрерывно усиливал нападение и добился победы.

В течение следующего месяца (март 1925г)я принял участие в трех матчах:
 выиграл один по очкам и закончил два вничью.
 
В моем боевом списке было уже семь матчей.
(+1-1+1=2+1 а где еще 1?)

5 апреля  8-й бой -  победил Николая Сычева.

Летом тренировался на свежем воздухе.

Сентябрь. Москва. Институт кинематографии.   
    Праздник бокса по поводу его разрешения. 
Победил я/п2р М.Старовича.
 
1926 год (16 лет)
Осенью я все время продолжал тренироваться и с нетерпением ждал случая выступить.
 Наконец, назначили вечер бокса на 15 января.

Январь.   Ничья с Пелькиным.

Судейская коллегия предложила мне встречу с Пелькиным, сильнейшим боксером страны
 в полулегком весе. Он был очень развит физически и славился резким нокаутирующим ударом.
«Ну что же, — подумал я, — проиграю, пусть даже нокаутом — зато будет опыт».

... Гонг. Пелькин, как ураган, бросился на меня. Отходя, я блокировал его удары, но
 не всегда удачно. Сильный удар правой в челюсть оторвал меня от земли. Я проскользнул
 между вторым и третьим канатами и неминуемо упал бы с высоты полутора метров на пол...
если бы рефери П. В. Никифоров, вопреки всем правилам, не поймал меня за ногу
и не втянул на ринг. Этот поступок стоил ему дисквалификации на длительный срок.( За что?)

Спустя много лег Павел Васильевич, вспоминая этот случай, сказал мне: «Как судья я поступил
 неправильно, но в ту минуту раздумывать было некогда. Ринг стоял на возвышении, а
 матрацов вокруг него не было. Падение могло стоить тебе жизни, и я решил, что это важней,
 чем дисквалификация из судейской коллегии».
Конец раунда я провел в защите, отражая сильные удары, со свистом летевшие в меня.
Следующий раунд изменил картину боя. Неизвестно откуда в моих ударах появилась мощь:
 дважды я сбивал Пелькина с ног, а один раз нанес такой удар, от которого он «заплавал».
Последний раунд. Пелькин устал, в то время как я чувствовал себя свежим. О полете в
 первом раунде давно забыто. Однако престиж сильного противника действует — я не
решаюсь развивать атаки и лишь изредка наношу прямые удары.
Гонг возвещает конец боя. Ничья!

В ожидании соревнований на первенство Москвы я регулярно тренировался. Ежедневно по
 утрам, перед школой, гулял по бульварам и через день, после возвращения из школы,
занимался в спортивном зале. Учился я без труда, и занятия боксом нисколько не
мешали школьным успехам. Я часто тренировался в перчатках с легковесом Александром
 Павловым. Он был значительно опытнее меня, старше и обладал большой скоростью удара.
 Он всегда предлагал стремительный темп боя, засыпал меня ударами, многие из которых
 были очень сильны. Каждая тренировка с Павловым была трудным испытанием для моей воли,
 но я не отказывался от встреч с сильным противником, зная, что это принесет мне пользу.
Однажды, выйдя на ринг с Павловым, я поставил себе задачу добиться преимущества.
 Павлов по своей обычной манере атаковал размашистыми крюками. Я противопоставил этой
 тактике резкие прямые встречные удары в голову. Один из моих прямых ударов «дошел».
 Павлов очутился на полу. Поднявшись, он обхватил меня. Я высвободился из клинча и
 перешел в наступление. Через некоторое время я снова сбил Павлова. Тогда я понял,
 что стал сильнее его. Присутствовавший в зале Градополов похвалил меня, сказал, что
 я сделал большой шаг вперед.

19 февраля.    Чемпион Москвы.   Победил ко3р Скрыдло 

Соревнования начинались 19 февраля. Я всегда придерживался принципа — в день матча кушать
 поменьше. После первого легкого завтрака в двенадцать часов в школе я съел грушу. Дома
 в два часа слегка перекусил и за четыре часа до боя пообедал, съев слегка поджаренные почки.
 Я хорошо отдохнул после обеда и за два часа до матча промассировался. Чувствовал
себя прекрасно. Когда я поднялся на ринг, моего противника Скрыдло не было в зале.
 Судья искал его, но безрезультатно. Мне предстояло прождать 3 минуты и получить победу
за неявкой противника. Такой победы мне получить не хотелось. Но на исходе третьей
минуты мой противник появился в зале и ему волей-неволей пришлось выйти на ринг.
После сигнала я бросился в атаку, часто нанося удары левой в голову. Сближаясь, я
обрабатывал противника крюками и ударами снизу в корпус, стараясь нарушить его дыхание.
 В ответ я получил несколько несильных «шлепков» в голову. Во втором раунде я дважды
 сбил Скрыдло с ног, заставив его перейти исключительно на защиту. Я начал третий
 раунд резкой атакой, закончив ее двумя сильными ударами, повергнувшими моего
 противника на пол. Следующая атака, после того как Скрыдло поднялся, закончила бой
 — рефери отсчитал все десять секунд.
Эта встреча принесла мне первую победу нокаутом и
звание чемпиона Москвы в полусреднем весе.

Апрель. Москва. Чемпион СССР.
Соревнования начались 8 апреля. Участников было немного.
В моем весе — Никитин (Бухара), Бессонов, которому я проиграл в 1925 г.* и еще кто-то.
Бессонов не оказал никакого сопротивления Никитину и был нокаутирован через 1 мин. 48 сек.
 после начала боя. Как ни странно, но после блестящей победы Никитина над Бессоновыми
 которого считали сильнее меня, я стал меньше опасаться представителя Новой Бухары.
 Я видел, как он сделал нокаут, понял, что это не страшно, и спокойно ожидал встречи
 с противником, который был старше меня на девять лет и значительно опытнее.

      По встрече с Бессоновым я хорошо разобрался в минере боя Никитина. Он предпочитал
 дальнюю дистанцию и плохо знал ближний бой. Я решил навязать ему тактику ближней
дистанции, избрав бой в защите. Ожидая, что Никитин поведет жесткое нападение и
выработал позицию, которая наиболее соответствовала намеченной мной тактике.
 Стойка эта была некоторым измением американского crouch’a. Я видел это защитное
положение на фотографии в каком-то иностранном журнале: правая рука защищает открытой
 ладонью левую часть головы, предплечье закрывает грудь и солнечное сплетение,-
верхняя часть руки - правую сторону корпуса; левая рука, согнутая в локте,
приближена к корпусу, кулак выставлен навстречу противнику.
     Мало кто из боксеров выходил в то время на ринг в халате, я достал у приятеля халат, но
 не решился выйти в нем, чтобы после проигрыша не услышать: «И халат не помог...»
     Гонг. Я поднялся со стула и решительно направился к Никитину. Учитывая, как психологически
 важно первым нанести удар противнику, я, как только Никитин приблизился, резко
 выбросил навстречу левый кулак. Первый удар был мой, и я засчитал в свою пользу
начало боя. (В последствие Никитин говорил, что этот маневр обескуражил его. Он
предполагал, что я примерно одних сил с Бессоновым, и никак не ожидал, что я решусь
так смело пойти на него. Мой расчет был верен.)
Атаку Никитина я встречаю левой рукой, дублируя правой. Вхожу в ближний бой и здесь,
 чувствуя себя в безопасности, наношу попеременно правой и левой рукой короткие удары
в голову и в корпус, заканчивая эти серии сильным прямым ударом слева. Я блокировал руки
 противника у локтей, связывая этим и не давая ему возможности пустить в ход кулаки.
Я видел, Никитин выбит из колеи моей тактикой, и продолжал действовать с большей
 уверенностью. Мы перемешались по рингу. Никитин старался вырваться из блокировки, но
я неотступно следовал за ним.
 
Первый раунд убедил меня, что есть шансы на победу, а если я и проиграю, то только
 по очкам. Мои действия заставили Никитина начать следующий раунд болee осторожно.
Он принял более закрытую позицию и держался не так небрежно, как в первом раунде.
Я по-прежнему придерживался защитной тактики, наверстывая на контратаках в
ближнем бою. В середине раунда с полу дистанции удары Никитина обошли мою защиту.
 Я воспользовался клинчем, но был отброшен несколькими свингами. Эта вспышка утомила
Никитина, но мало подействовала на меня. Только в самом конце раунда он снова пошел
 в атаку. Но своевременные встречные прямые удары предохраняли меня от неприятностей.
 Несколько раз я был прижат к канатам и попадал в угол, но прямые удары выручали меня и
 здесь, «достигая» Никитина и останавливая его в тот момент, когда он пытался
воспользоваться создавшимся преимуществом. Велико их значение в боксе!
 
  Третий раунд Никитин начал еще осторожнее. Я перешел в наступление и в ближнем
бою провел несколько удачных серий ударов. Никитин ответил сильным ударом снизу в голову,
 отбросившим меня к канатам. Но Никитин уже был утомлен моими ударами в корпус,
нарушившими его дыхание, и сразу же бросился в клинч. Я заметил это и усилил нападение.
 Конец раунда прошел во взаимных атаках, но я опережал Никитина и все усиливал
 свое преимущество. Бой закончился, и рефери объявил меня победителем. Я был несказанно
 рад этой победе. Редакция «Красного спорта» попросила меня поделиться своими впечатлениями
 о выигранном матче. Со всей непосред¬ственностью своего юного возраста я описал все,
 что произошло. Но к сожалению эта заметка была напечатана не вовремя — только спустя
 полгода, как раз за день до новой встречи с Никитиным, окончившейся моим поражением.
                                                                               
Второй матч в этом соревновании был у меня с Бессоновым. Наш матч начался в половине
второго ночи. В ту пору бокс, борьбу и поднятие тяжестей объединяли в одну категорию
так называемой «тяжелой атлетики», и соревнования проводились по всем этим различным
 видам спорта вместе. По нелепой традиции боксом всегда заканчивался вечер. Это
утомляло боксеров, и мы показывали несравненно худшие результаты.
Я боксировал без всякого подъема, однообразно атакуя прямым левым и ловя
затем на удары снизу нырявшего противника. В моих ударах было достаточно силы,
и после второго раунда Бессонов отказался от борьбы, сославшись на повреждение руки.

  
К.Градополов: Яков Браун, придя ко мне пятнадцатилетним юношей, уже с первых дней
проявил исключительные способности боксера. По мере роста переходя из одной весовой
категории в другую, он оказывался в каждой из них, «номером один». В его активе победы
 над сильнейшими европейскими боксерами 1929—1930 годов.
Во время тренировок Яков был исключительно трудолюбив и настойчив. Его блестящие
 победы на международных рингах явились следствием высокого мастерства и
отличной тренированности. Основой тактики Брауна было беспрерывное наступление.
 Он всегда действовал сериями ударов, не посылая своих противников на пол,
 а изматывая их силы все возрастающим темпом.

Таким образом, Я.Браун, победив Никитина и Бессонова,
стал первым чемпионом СССР в полусреднем весе (до 67кг).
       

1.    Браун Я.
                      2.    Никитин К. (Нов.Бухара)
                    3.    Уманец А. (Ленинград)



        Комсорг Аверткин, В.Езеров, К.Градополов, Г.Турицын, Я.Браун, А.Павлов, Ф.Брест, В.Руктешель.


Июнь.  Ленинград.   Матч Ленинград – Москва.    Ничья с Тимофеевым.

В начале июня 1926 г. команда Москвы была приглашена на соревнования в Ленинград.
Мы имели очень смутное представление о силах наших будущих противников.
Я боксировал в последней паре. За полтора года я освоился с рингом и, выходя на бой,
обычно мало волновался. Сидя в углу ринга на табурете я дружески улыбнулся моему визави
 Тимофееву. Он мне ответил тем же.
   
По сигналу мы бросились друг другу навстречу. Тимофеев — «левша», он часто пускал в ход
правую руку, пытаясь, по-видимому поймать меня на удар и держал левую в запасе.
Удар у Тимофеева был сильный, несколько попаданий его в солнечное сплетение давали
 знать о себе. Он дублировал ударом в голову. Я приспособился к этой атаке, подставляя
 для защиты правую перчатку. Весь бой прошел на ближней дистанции. Я удачно блокировал
удары Тимофеева и сам не упускал возможности наносить удары. К концу боя я сильно устал.
 «Ничья» — было решением судей.

     Техника и стиль боя ленинградцев значительно отличались от наших. В то время как мы
 «работали на силу», применяя как главное техническое средство крюк, предпочитая ближний
 бой и тактику, рассчитанную на решительную победу в кратчайший срок, следуя американскому
 стилю боя, — ленинградцы были последователями английской школы, «техничной» манеры
бокса, где основная ставка на победу по очкам. Они придерживались боя на дальней дистанции.
Мы «дрались», чтобы «побить» противника, а ленинградцы «боксировали», чтобы «обыграть» его.
Встреча с ленинградскими товарищами оказалась весьма плодотворной. Мы подметили у них
незнакомые нам двойные удары одной руки, в особенности повторяющиеся прямые левой. Не
привычными для нас были и позиции, и темп боя. Ленинградцы медленно передвигались по
рингу или даже просто стояли на месте, а потом неожиданно бросались в резкую атаку.
Мы избирали обычно быстрый темп, постепенно усиливая его, а не снижая. Темп боя был для
нас критерием класса боксера, Это было верно лишь в некоторой степени.

Июль.  Москва.  Я.Браун, к сожалению, не уточняет, что это были за соревнования
Победил Н.Соколова – отк.3р

Через три недели я боксировал в Москве. За это время я прибавил в весе. Мой противник Николай
 Соколов был тяжелее меня на три килограмма, но уступал мне в опыте. Бой был рассчитан на
четыре раунда по три минуты. В третьем раунде, сбив Соколова с ног, я усилил темп и участил
атаки, чтобы закончить бой. Секунданты Соколова выкинули полотенце в знак поражения
своего бойца.
В этом бою я проверил некоторые вновь разученные приемы, в частности — отбив правой рукой
 вовнутрь прямого левой в голову, с шагом вправо и нанесением ответного крюка в корпус.
Мы не разбирались еще в тонкостях техники бокса и знали лишь отдельные приемы, не
связывая их в определенную систему. Никакой последовательности в изучении техники не было.
 Случайно узнав какой-нибудь новый прием, мы включали его и число боевых средств и
пользовались им, приспосабливая для своих данных и возможностей.

    Совершенно неожиданно мой коллега Даниэль (OSB) нашел в журнале "Экран"
№ 28 за 1926 год информацию о бое Браун - Вейланд.

Вполне возможно, что именно об этом бое пишет Яков Борисович в своей книге,
назвав своего соперника неким В.            
               
Через две недели я встретился с В. в матче — четыре раунда по три минуты. К этому времени
 я весил около 68 кг, В. — 70.
Я начал бой ударами по корпусу, чтобы «выбить» дыхание противника. Я ждал, что В. начнет,
 как обычно, «чудить» на ринге. Но с ним произошла какая-то метаморфоза, и он боксировал
 корректно, без фокусов. Когда мое преимущество стало усиливаться, В. спасался в глухой
защите и в поспешном отступлении. Я удачно уходил от прямых уда-ров, заставляя его сильно
 промахиваться и «пролетать». При этом В. оставался незащищенным, повернутым ко мне
спиной. Я использовал это положение и свободно наносил удары.
В третьем раунде мне удалось нанести сильный удар в солнечное сплетение. В упал и простоял
 на четвереньках до счета «девять». Бой закончился после четырех раундов моей победой по очкам.

Далее последовали матчи с Никитиным, закончившийся вничью, и со средневесом
ленинградцем Свентицким.

  Увы, Яков Борисович не уточняет, что это были за соревнования, и не описывает сами поединки.



В скором времени должна была состояться поездка команды боксеров СССР за границу.
Для составления команды были назначены отборочные матчи. В среднем весе были
намечены Градополов и Вертков. Рассчитывать на успех в этом весе я не мог, и я решил
 согнать вес до полусреднего.
Я смутно слышал о сгонке веса, применяемой некоторыми боксерами, но боялся этой процедуры,
 зная, что она вредит здоровью. Однако желание встретиться с зарубежными боксерами
взяло верх над благоразумием. Посоветовавшись с врачом, я решил согнать вес до границы
 полусреднего, т. е. всего два килограмма. Мне было шестнадцать с половиной лет. Если
бы теперь ко мне обратился кто-либо из моих учеников этого возраста, я бы строго-настрого
 запретил ему сгонять вес или научил бы делать это постепенно и без вреда для организма.
Я приступил к сгонке раньше, чем следовало, руководствуясь советами таких же неопытных
юнцов, как я сам.
Первые три дня я почти ничего не ел и совсем не пил. Но такой режим при серьезной
 тренировке выдержать невозможно. Я почувствовал упадок сил и попытался применить
другой способ «сгонки»: начал тренироваться в шерстяных рейтузах и шерстяной фуфайке.
 Свой пищевой рацион я увеличил количественно, уменьшив вместе с тем его калорийность.
 При этом я частенько чувствовал себя голодным. Пил немного, стакана полтора в день.
Не ел супа. Утолял жажду мятными конфетами.
Естественно, что при таких условиях тренировка приносила не пользу, а вред. В довершение
 я еще очищал желудок клизмами - усиленное потоотделение ухудшает работу желудка,
 так как с потом из организма выделяется значительное количество солей, необходимых
 для хорошего пищеварения.
    Я переусердствовал со «сгонкой» и потерял лишних два с половиной килограмма. Этой
 сгонкой начался самый скверный период моей боксерской жизни. Об этих неудачных опытах
 всегда вспоминаю с ужасом.
В отборочных соревнованиях моим противником был Никитин — он горел желанием взять
реванш и начал бой стремительной атакой. Я ограничивался защитой, встречая противника
 правыми прямыми ударами. Когда я оказывался у канатов, я использовал это положение,
 с силой отталкиваясь спиной и нанося удар. Все же раунд я проиграл: Никитин был активнее.
    Во втором раунде Никитин устал и ослабил темп боя. Я перешел в наступление, по-прежнему,
 при возможности, используя пружинящие канаты. В какой-то момент схватки моя голова попала
 под верхний канат. Кое-как я выпутался, с риском получить удар. Но к концу раунда Никитин
еще более утомился и держался пассивно. Раунд ничейный. Наступает третий раунд. Никитин
 становится в центре ринга в ожидании моих атак. «Он устал», — решаю я. Я веду наступление.
 Удары Никитина становятся совсем нечувствительными. Несколько раз мне удается наносить
крюки левой рукой в голову. К концу боя атакую, загоняя Никитина в угол. Он обхватывает
меня. Вырываюсь с намерением нанести сильный удар. Звучит гонг. Раунд мой. Конец. Я
совершенно свеж. Жалею, что переэкономил силы. Но рефери объявляет победу Никитина.

22 ноября.    Матч Градополов – Никифоров.
К.Градополов: 22 ноября 1926 года. Наша встреча собрала полный цирк. В этот же день были
 отборочные соревнования перед поездкой за границу.
  К.Никитину дали победу над Я.Брауном, изнуренным сгонкой веса.



Проиграл К.Никитину.

Победу дали К.Никитину, чтобы он вышел против С.Емельянова в матче.
Когда я обсуждал этот матч с друзьями, мы приходили к выводу, что победа должна была быть
 моей. С тех пор утекла много воды. Мне трудно судить о точности того или другого мнения. Но
вот что писала об этом «Рабочая Москва» 23 ноября 1926 г., на другой день после матча:
«... Судьи несколько странно присуждали победы в этот вечер, Например, после интересного
 боя Брауна с Никитиным одна из судей, чье мнение в судейской коллегии имело большой вес
на вопрос нашего сотрудника — почему он засчитал победу Никитину, — ответил: «При присуждении
 победы за этот бой я принимал во внимание предстоящую схватку одного из этих конкурентов
с ленинградским боксером Емельяновым и считал, что против Емельянова следует выставить
обязательно Никитина — поэтому я ему и дал победу».
(А Градополов и Браун утверждают, что отбор был на поездку за границу? Да я уже писал
в «Хрониках» про неразбериху с матчем Москва – Ленинград. Вот и у Брауна начинается абзац
 словами про отбор на поездку за границу, а кончается словами судьи про отбор на матч…)

Матч с Емельяновым Никитин все же проиграл.

1926 год я закончил встречей с Можаровым. Этот боец имел короткий стаж, но в списке
его побед нокауты и отказы противников занимали большое место. Зная метод Можарова,
я вел наступление и вызывал его на контратаки, которых избегал, блокируя удары в последнюю
 секунду, заставляя таким образом Можарова вкладывать полную силу в «пустые» удары и
 понапрасну тратить энергию. Некоторые особенно агрессивные атаки Можарова я принимал
 на глухую защиту, закрываясь согнутыми в локте руками, расположенными поперек корпуса
 и головы. Кулакам Можарова угрожала опасность — он мог их повредить о мои локти и
предплечья. С боксерами подобного агрессивного стиля этот метод весьма действенный.
 (В 1937 г. эту тактику применил Виктор Михайлов в бою на первенство СССР с Гайком Исраэляном.
 Обрушившись в начале боя на Михайлова, Гайк засыпал его ударами, нанося их по прикрытию
 чемпиона. Вскоре эта тактика погубила ереванца; Михайлов же, резко финишируя, выиграл бой.)
Когда Можаров заканчивал серию ударов, я обманывал его прямым левым в голову, заставляя
 уходить влево от меня и тут же догонял его сильным прямым ударом левой же рукой. Этот
 прием оказался удачным. Я продолжал применять его, видя, что противник всякий раз
попадается в ловушку. Одной из таких атак я выбил Можарова между канатов ринга.
Бой закончился моей победой.


1927 год (17 лет !?)


В начале 1927 г., советская команда выехала на крупные интернациональные
соревнования в Норвегию. Они продолжались четыре дня. Участвовали, кроме боксеров
СССР и норвежцев, финны и шведы. Наши боксеры завоевали одно первое место, одно
 второе и четыре третьих.
Первое место досталось ленинградцу Верткову.
Стиль норвежцев поразил наших боксеров. О нападении норвежцы думали мало. Они сводили
 весь бой к искусной защите от атак противника, применяя блокировку удара передвигаемой
 у лица открытой правой перчаткой. Нанося удары, они совершенно не вкладывали силы,
заботясь больше о количестве ударов, чем об их результатах. Сильных ударов они не
признавали. Дело доходило до комизма: норвежцы выражали недовольство, что советские
 боксеры применяют сильные удары. Мы прозвали стиль норвежцев «боксерским балетом».
 Действительно, из бокса исключался крайне важный фактор — решительный удар. Нокаут
был редким явлением в матчах норвежцев. Это была явно неверная система боя,
перенятая норвежцами у англичан-любителей. К сожалению, по возвращении нашей команды,
 некоторые боксеры и тренеры увлеклись норвежской системой боя. Это на время сдвинуло с
 правильного пути рост нашего мастерства в боксе.





Март. Ленинград.  Первенство РСФСР.     

Яков Браун занял 2 место: победил Шатова, Тимофеева и проиграл С.Емельянову.

В марте 1927 г. разыгрывалось первенство РСФСР. Я регулярно тренировался, но
незадолго до начала соревнований заболел. Болезнь была вызвана тем, что после тренировки,
 сильно вспотев, я принял холодный душ.
Пропустить соревнование (это было бы самым правильным) я по неопытности не считал
 возможным и в назначенный день выехал в Ленинград.
В полусреднем весе выступали уже знакомые мне сильные ленинградцы — Тимофеев и
 Емельянов, Шатов из Ростова-на- Дону, Можаров и я.
Правила матчей в 1927 г. были несколько изменены в соответствии с правилами зарубежных
 любителей. Прежде в перерывах боксеру помогали три секунданта. Эти трое только
тормошили боксера со всех сторон, стараясь проявить свое усердие. Теперь было
установлено, что боксеру помогают два секунданта. Старший должен спокойно давать
советы по тактике ведения боя и подбодрять своего боксера. Младший — обтирать пот,
обмахивать полотенцем, давать в последнюю секунду воду для полоскания рта. Все это нужно
 делать только в том случае, если боксер в этом нуждается. В противном случае это
не поможет, а помешает.
В первый день я боксировал в Шатовым. В начале раунда быстро следующими в один темп
прямыми левой и правой в голову я сбил его с ног. Шатов, хотя был молодым боксером,
не растерялся. Встав, он продолжал вести бой. Частыми атаками я вынуждал его принимать
глухую защиту, отводил его руки вниз и наносил удары. Картина не менялась на протяжении
 всего матча, закончившегося моей победой по очкам.
На другой день я должен был встретиться со старым знакомым — Тимофеевым.
Перед боем я немного волновался, тем более, что встреча с Шатовым утомила меня.
Сидя в раздевалке, я старался не думать о предстоящем матче. Тактика боя продумана
 до мельчайших подробностей задолго до начала соревнования и лучше в эти последние
минуты дать нервам отдохнуть.
Первые минуты я отвел разведке. Ленинградец избрал ближний бой, стараясь в нем
проводить крюки правой и левой рукой в голову. Я дал Тимофееву возможность провести
 эту комбинацию ударов, чтобы освоиться с ней. Потом, когда он пытался повторить ее, я
 блокировал крюк правой, подставляя левый локоть, и ловил на внешнюю сторону открытой
 правой перчатки левый крюк. Когда я делал движение вперед, чтобы атаковать,
Тимофеев принимал глухую защиту, сгибаясь вниз и вперед. Я учел эту манеру противника
 и, обманывая его угрозой атаки, ловил на правый удар снизу.
В бою с Шатовым я повредил себе левую руку, выбросив ее слишком резко и встретив
пустоту. Теперь движения ею вызывали боль. Чтобы избежать боли, я прижал руку к
корпусу и наносил удар, не отрывая ее. Это неожиданно придало удару большую силу.
Некоторые атаки левой с дистанции я наносил, делая выпад на правую ногу. Удар получался
 очень эффективным. Встреча закончилась моей победой по очкам.
В финальном бою я встретился с Сергеем Емельяновым. Этот бой был самым жестоким
из всех моих выступлений на ринге.
До этого Емельянов провел двенадцать боев и все закончились его победой. Отличительной
чертой этого боксера была полная нечувствительность к ударам. Удивительно выносливый,
 он предлагал стремительный темп боя, утомляя противника и неотступно преследуя его.
Мы на ринге... Гонг. Бросаюсь в атаку. Емельянов сбит на пол. Однако это только
 секундный успех. Сергей обрушивается на меня ураганной атакой. Моя левая рука еще
сильнее, чем накануне, болит в плече. Когда провожу ею встречные удары, чувствую
резкую боль. Приходится работать исключительно правой рукой, используя для защиты от
 прямых ударов нырки. Вовремя одной из таких защит Емельянов ловит меня на резкий удар
 снизу. Удар потрясает меня. Касаюсь рукой пола, но тут же вскакиваю. Конец боя проходит
 в горячих обоюдных атаках. Рефери объявляет победителем Емельянова. Я крепко пожимаю
 протянутую Сергеем руку.

В раздевалке Емельянов подошел ко мне и сказал: «Ну, Яша, давай обнимемся. Никакой
 злости друг на друга не было» Вместе мы пошли в душевую. У меня сильно болела левая
 рука. Емельянов помог мне вытереть тело после душа и одеться.
Три матча подряд, проведенные в нездоровом состоянии, в особенности последний,
с Емельяновым, потребовали большой затраты энергии.
Подведи итоги, я записал в дневнике, что теперь потерял чувство боязни противника и
научился подчинять воле свои действия на ринге. Это было большим достижением. В
редких случаях, встречаясь с равным противником, боксер не волнуется. Умение подавить
 в себе неуверенность, умение сконцентрировать волю для победы — чрезвычайно важно.
 История бокса знает много случаев, когда боксер находился на грани проигрыша, но,
 мобилизовав волю, взяв себя в руки, выходил из самых критических положений, превращая
 поражение в победу. В этом наибольшая ценность бокса как спорта, развивающего боевые качества.

                           
У Емельянова всего 13 боёв, но нет поражений!
Про дневники боксеров – отдельный разговор. Эх, почитать бы… Харлампиев, Браун,
Градополов, Михайлов, Королев… А вот про более поздних как-то не встречалось упоминаний,
 что они «балуются» писательством.


В середине мая ожидался приезд команды латвийских боксеров. После матчей на
первенство СССР я хорошо отдохнул (да они были год назад?!) и чувствовал себя
готовым к тренировке. Мне предстоялоснова согнать вес до границы полусреднего,
 но это меня не пугало.
Я уже имел практику в этом деле. На сей раз я решил попробовать сгонять вес постепенно:
 мне порекомендовали этот метод как более легкий.
Стояла жаркая весна. В самый солнцепек я надевал несколько шерстяных фуфаек, трико,
 брюки, меховую тужурку, и в таком виде еще с одним боксером совершал пробежку
километров на пять-шесть. Пар столбом стоял над нами, мы теряли за прогулку, в которой
 чередовались бег и ходьба, до двух килограммов... Но к следующей тренировке вес
 снова восстанавливался.
В зале я тренировался в фуфайке и рейтузах. Здесь тренировка составлялась примерно по
 такой программе: два раунда по три минуты — скакалка, три раунда по три минуты — бой
 с тенью, три раунда — бой, три-четыре раунда — упражнения на снарядах и в заключение
 гимнастика — всего десять — тринадцать раундов. После тренировки — массаж.
Форсируя процесс сгонки веса, я стал ходить в парную баню. Выходя в раздевалку после
парки, я заворачивался в мохнатую простыню. Пот катился градом, и в то же время
сердце не испытывало излишней нагрузки. Ко дню матча я был в прекрасном состоянии;
 правда, с утра пришлось «попоститься», зато вес был в норме.


 16 мая. Москва.  Матч РСФСР – Латвия   

Браун победил Андерсона.

 Соревнования проводились на свежем воздухе. Было очень холодно. Это сильно
 затрудняло дыхание. Я мало волновался, обстановка ринга стала для меня теперь
привычной. Чувствуя себя отлично подготовленным, я решил провести бой в быстром темпе
 и начал матч резким левым ударом в корпус. Нанеся его согнутой рукой и описав ею круг
 наружу для большей инерции, я сделал резкий выпад вперед. Этот удар ленинградцы
 называли «пэнч» (по английски «пэнч» значит «удар»). Затем я дал моему противнику
Андерсону возможность «достать» меня — мне хотелось установить силу его ударов. Эти
 удары оказались весьма чувствительными, нужно было быть настороже. Тогда, не
допуская к себе латвийца, старавшегося перевести схватку на ближнюю дистанцию, я
начал серию прямых ударов, непрерывно следовавших один за другим. Но Андерсон
 оказался стойким противником. Неуспех в первом раунде не смутил его. Как только
начался второй, он смело пошел в атаку. Я решил применить «бой при отступлении», в
 котором все зависит от быстрой и своевременной работы ног и большой скорости ударов.
 Я отступал, наносил встречный удар, добавляя затем несколько ударов, и снова отходил
назад. Уходя в стороны, то влево, то вправо, уклоняясь в самую последнюю секунду, я
наносил сильные крюки в корпус, вкладывая в них силу резким наклоном корпуса. Прямой
правый в голову, хотя и сблокированный, все же оказался таким сильным, что «дошел»
через защиту: Андерсон упал, но тотчас же вскочил на ноги. Я посмотрел ему в глаза.
Они затуманились. Я бросился вперед, нанося удары один за другим, но противник
стойко перенес их. Третий раунд прошел при непрерывном наступлении латвийца.
 Я избегал ударов, нанося встречные и переходя в контратаку. Победа была присуждена мне.
За весь бой я не получил ни одного сильного удара. После матча я обсуждал со своим
 старшим секундантом проведенный бой. Мои ошибки заключались в том, что я излишне
 увлекался прямыми ударами в голову и мало действовал правой рукой. Андерсон часто
 уходил вниз, но я не применял ударом снизу, которые были бы здесь уместны.
Все это я решил учесть в будущем.

5 июня      Отбор в команду: победил С.Емельянова и Г.Тимофеева

Латвия ожидала ответного визита советских боксеров. Для составления нашей команды
были назначены большие отборочные соревнования. Я должен был встретиться с
ленинградцами Емельяновым н Тимофеевым.
В то лето я готовился к поступлению в ВУЗ. Тренировку нужно было сочетать с учебой.
Утром я делал прогулку в Нескучном саду, днем сидел над учебниками, а по вечерам
 упражнялся в спортивном зале. Мы тренировались по немецкой системе, введенной в
нашу практику после поездки Градополова в Германию. Вся тренировка проделывалась
 по раундам: три минуты работы, одна минута отдыха. В один вечер я проделывал до
 двадцати раундов в очень быстром темпе. Делал пять- шесть раундов боя с тенью,
 стараясь выработать подвижность ног и координацию. В партнерах не было недостатка,
 и я имел возможность боксировать всякий раз по три-четыре раунда.
Первый день соревнований был назначен на 6 июня 1927 г. Я был в прекрасном настроении
 и уверен в себе. Но я знал, что мне предстоит трудная задача. Утром на прогулке в
 Нескучном я встретил Емельянова. Мы дружески побеседовали, не вспоминая о
предстоящем нам вечером сражении. Перед самым боем ко мне в раздевалку зашел
Градополов и посоветовал, как вести бой. Костя не баловал меня этим, предоставляя
 полную самостоятельность. Его приход подчеркнул, что предстоит серьезная схватка.

План боя я выработал заранее — нападение с первых секунд, темп, более быстрый, чем
тот, какой обычно предлагал Емельянов. Я намеревался победить Емельянова его
 же оружием. Гонг. Я стремительно бросился к Емельянову и встретил его, едва он успел
 сделать шаг из своего угла. Обрушившись серией ударов, я привел его в замешательство.
 Воспользовавшись этим я повторил атаку и продолжал непрерывно наносить удары, отходя
 назад лишь для того, чтобы вдохнуть воздух. Я начинал атаки, как только Емельянов их
заканчивал, стараясь не дать ему передышки. Емельянов уступал мне в активности немного,
 однако мне удалось избегнуть большей части его ударов.  К концу боя Емельянов
был свежее меня. До заключительного гонга оставались секунды. Сергей нанес несколько
 ударов, и я, как только он кончил, преодолевая усталость усилием воли заставил себя
провести более длительную серию. Эта серия сыграла решающую роль в присуждении
 мне победы.
На другой день я боксировал с Тимофеевым. Вчерашняя встреча как
бы «разрядила» меня психически. Крайне трудно провести подряд два таких серьезных
матча. Тимофеев наносил удары, сильно замахиваясь. Это лишало его удары точности.
  Я придерживался тактики встречного боя и, нанеся больше точных ударов, добился победы.   
 

Команда СССР была составлена из участников отборочных матчей. Чтобы не передавать
 монополию на эту поездку одним москвичам, в некоторые весовые категории были
включены ленинградцы, даже потерпевшие поражение в отборочных сореновавиях. Не
послали тех, кто участвовал в прошлой поездке в Норвегию. Таким образом учитывалась
не сила боксеров, а очередность поездки. Курьезная логика!
Состав команды был таков: тяжеловес — Езеров; полутяжелый вес — представитель
 Ленинграда; средний вес — Градополов; полусредний — я; вес «пера» — Тихомиров;
 вес «петуха» - Иванов. Легковеса в команде не было.

28 июня.  Рига.   Матч Латвия – РСФСР     
27 июня 1927 г. мы выехали в Ригу. На следующий день были уже на пограничной станции
 Бигосово. Проверены визы в  паспортах, выполнены все формальности, и наш поезд медленно
 двинулся к границе. Советский часовой на мосту приветливо улыбается нам, и поезд
вступает на латвийскую землю. В одиннадцать часов вечера мы приехали в Ригу.
Нас встретила группа рабочих-физкультурников, прокричавших свое приветствие «Breew
 sweigs!». Мы ответили мощным «физкульт-ура!» и после рукопожатий отправились
в гостиницу «Солнце». На следующий день в восемь часов вечера мы направились в
 цирк Соломонского, где проводились матчи. У подъезда толпа не доставших билетов
 зрителей почтительно расступилась.

Зал был полон. Дружные аплодисменты приветствовали нас, когда мы вышли для парада
на арену. В центре ринга на полотенце были разложены две пары перчаток. Шеренги
боксеров СССР и Латвии стали одна против другой. Представители команд произнесли
приветственные речи. Затем следовала процедура представления нас публике.
- Gail a sward lwanows (Иванов — вес петуха), — возгласил глашатай.
Ваня, не расслышав своей фамилии, преспокойно стоял на месте. «Тебя,
тебя»,—шептали мы ему. Иванов шагнул к глашатаю и остановился перед ним в ожидании.
Тот смутился и не знал, что делать дальше. «Назад, назад», - - зашипели мы. Так и не
поняв, чего от него хотят, Ваня вернулся на место.
Потом, вспоминая об этом, он смеялся вместе с нами над своей растерянностью. Оркестр
 сыграл «Интернационал», и снова под марш мы отправились в раздевалки.
Матчи состояли из трех раундов по три минуты каждый. Иванов боксировал в первой
паре с Дренгерсом. Спустя несколько минут раздались бурные аплодисменты.
«Наверное проигрывает Ваня», — подумал я, не предполагая, что публика будет на
 нашей стороне. Однако через несколько минут Иванов вошел в раздевалку с
алой розой — подношением восторженной «болельщицы». «Почин сделан, — я выиграл»,
— сказал он, улыбаясь. Мы были рады первому успеху команды и дружно поздравили
 нашего «петуха». Я боксировал с Эдуардом Янковским, выступавшим прежде в среднем весе.
 Он выше меня, шире в плечах и очень сухой; мышцы рельефно выступали сквозь кожу.
Перед началом боя секунданты разыграли перчатки — рефери подкинул монету,
 — угадавший получил право выбора перчаток, лежавших посреди ринга. Перчатки
 были очень маленькие. Я думаю, они весили не восемь унций как у нас, а шесть унций.
 Это перчатки профессионалов. Я повел наступление. Мне удалось провести ряд прямых
 левой в челюсть и несколько ударов правой снизу в корпус. Янковский боксировал
 очень грубо: толкался, зажимал мои руки, бил но затылку и спине. Публика сразу
приняла мою сторону и освистывала Янковского за его некорректное поведение.
Во втором раунде я усилил нападение. Концентрируя вес тела на правой ноге перед
 ударом, толчком ноги я вкладывал вес корпуса в удар. Один крюк, нанесенный таким
 образом, попал в челюсть Янковскому. Он зашатался и обхватил меня.
Судья с трудом разъединил нас. В середине раунда противник ударил меня в голову с
 такой силой, что у меня пошли круги перед глазами, и я моментально вошел в клинч.
 После команды «брэк» я увидел на груди противника кровь. «Неужели разбил ему грудь
 до крови?», — подумал я. Но через несколько секунд мне стало ясно, откуда кровь:
 мой левый глаз покрылся темной пеленой. Я прикоснулся к нему перчаткой, и
она окрасилась кровью. Оказывается, ударом головы Янковский до кости разбил
мне бровь. Рефери даже не сделал ему замечания за такое грубое нарушение правил.
Кровь заливала мне глаз, но я яростно бросился на своего противника. Он несколько
 раз ударил меня в поврежденное место, причиняя жгучую боль. В конце раунда
Янковский нанес мне два встречных удара в подбородок в тот момент, когда я раскрылся,
 чтобы вызвать его на удар, и крюк в корпус, который на секунду перебил мне
дыхание. После перерывов Янковский выходил из угла весь мокрый — секунданты обильно
 поливали его водой и не вытирали. Это мешало наносить удары, вызывая скольжение
 перчаток. Молодой любительский бокс Латвии, (здесь его культивировали с 1914 г.)
 заимствовал у профессиональных рингов Запада отрицательные черты.
Несмотря на все усиливающееся кровотечение из брови, третий раунд я начал
решительным нападением. Янковский обхватывал меня, вис на мне, держал мои руки.
 Публика бурно выражала свое возмущение такой тактикой. Бой закончился, и рефери
 объявил: «ничья». Публика встретила это решение свистом.

Браун - ничья с Янковским.

 Градополов боксировал блестяще и на третьем раунде нокаутировал Вигрезиса.
 Наш полутяжеловес одержал решительную победу над молодым, но сильным Ирайдсом.
 Езеров, потерявший в дороге два килограмма и перешедший в полутяжелый вес,
имел преимущество перед тяжеловесом Клезбергом в силе и чистоте ударов.
 Однако снова «ничья». Латвийцы прибегали к этой спасительной для себя оценке
 во всех случаях, когда преимущество наших боксеров не обнаруживалось явно.
Матчи закончились. Доктор предложил мне наложить скрепку на рану, но я из ложной
 гордости отказался. Мне казалось, что не обращать внимания на повреждение — это
 геройство. Мальчишество! Спортсмен должен тщательно следить за своим здоровьем и
 заботливо лечить все, даже самые незначительные повреждения.



Июль.  Чемпион Москвы. 

В середине июля разыгрывалось первенство Москвы, и к этому времени нужно было довести
 вес до нормы. За два дня до матча у меня еще был лишний вес. Пришлось целый день
поститься. На контрольном взвешивании весы показали на сто пятьдесят граммов меньше
предела — мои старания не пропали даром.
Канун матча я провел на даче. На другой день прямо с дачи я приехал на матч. Мне
предстояло встретиться с серьезным противником — Никитиным. Он был окрылен недавними
 победами в Норвегии, и я ждал от него напора с первых же секунд боя.
Действительно, Никитин решительно начал раунд. Я ограничивался встречными ударами,
 рассчитывая, что он скоро утомится. Мое предположение оправдалось уже в начале
второго раунда. Первым же ударом Никитин чисто попал мне в челюсть, и я коснулся
рукой пола. Это подстегнуло меня, и в свою очередь я начал атаку, осыпая Никитина
 ударами. Он стал прибегать к клинчам. Как только рефери разводил нас, я сразу же
снова бросался в атаку. На тренировках я разучил «боковой шаг» («сайд-степ») и решил
 сейчас применить его. Я сделал движение, как будто намереваясь нанести удар. Никитин
 использовал это для контратаки, но я скользнул в сторону, и противник пролетел по
инерции вперед. Он стоял ко мне боком, в малоудобном для защиты положении. Я не
замедлил воспользоваться этим и нанес два крюка в корпус. Удары были эффективными,
 и в последнем раунде Никитин целиком перешел на защиту, наглухо закрываясь и
часто находясь у канатов.
Бой я выиграл.

Счёт их личных встреч стал 2 :1.

На этих соревнованиях выступали Виктор Михайлов и Иванов, уже начинавшие в то время
 выдвигаться в шеренгу лучших. Оба показали себя боксерами с хорошими данными и
 заняли: Михайлов третье место в среднем весе, а Иванов — в «петухе».

До конца августа 1927 г. я отдыхал от бокса. Чтобы не терять формы, много времени уделял
 плаванию и гребле, теннису. Я поступил в институт физкультуры и до начала занятий
располагал своим временем. (И опять – ни слова о том с кем он жил, где, кто его кормил?)
Во время отдыха я сильно прибавил в весе — до семидесяти килограммов. Опять нужно было
 уменьшить вес. Я уже приобрел опыт в «сгонке», и меня не страшили все испытания,
связанные с этой тяжелой процедурой. Я придерживался строгой диеты и вел потогонную
 тренировку. Ежедневные часовые прогулки по утрам способствовали установлению
прекрасного дыхания, повышали выносливость и уменьшали вес.


Ноябрь.  Матч СССР – Финляндия      Победил Э.Мюлла
В начале ноября 1927 г. в Москве состоялись большие соревнования с участием боксеров
 Финляндии, Латвии и Норвегии. Я регулярно тренировался к этим соревнованиям, но
 по -прежнему мучил себя сгонкой веса. Я весил уже около семидесяти двух
килограммов. Я проделывал многокилометровые кроссы, установил строгий режим,
 регулярно массировался, ложился рано спать, хорошо и правильно питался.
Это в значительной степени уменьшало вред сгонки, но частенько я страдал от жажды и голода...

Турниры тогда еще только начинали проводиться,
особенно у нас, поэтому проходили они несколько странно по нынешним меркам.
 Был отдельный матч РСФСР - Финляндия,
еще матч РСФСР - Латвия и уже потом бои турнира.

 10 ноября, в первый день соревнований, мы встретились с командой Финляндии.
Матчи проводились в манеже кавалерийской школы в Хамовниках.
Начало матча было неудачным: наш боец в весе «мухи» — Гольдштейн — проиграл финну.
 Но Иванов, в весе «петуха», одержал победу над молодым боксером Линдрусом, которого
 сбил с ног во втором раунде. Две следующие встречи закончились для нас крайне
 печально: «боксер-молния» финн Иохтонен на первых же секундах боя дважды сбил
 с ног Вяжлинского. Матч вскоре был остановлен ввиду преимущества финна. Легковес
 Елисеев (Ленинград) был дисквалифицирован за неведение боя: противник Андерсон
 был слишком силен для него.
    Моим противником был чемпион Финляндии Эрки Мэлла, высокий боксер двадцати
 одного года, имевший четырехлетний стаж. С первых же секунд он повел непрерывную
 атаку, нанося мне частые удары. Я дал ему возможность проявить себя в полной
 мере, а тем временем присмотрелся к его манере вести бой. Первый раунд выиграл
Мэлла. Со следующей схватки мне удалось перевести бой на ближнюю дистанцию,
 где я имел большое преимущество. Атаки финна с дальней дистанции я избегал уклонами
 и входил в ближний бой, где становился хозяином положения. Бой закончился очень
 эффектно. За секунду до гонга финн хотел провести прямой удар левой в голову.
Я сделал шаг влево и, довернувшись на левом носке на 180 вправо, нанес сильный
 правый удар снизу в подбородок. Удар был настолько удачен, что Мэлла перелетел
 через канаты на руки зрителям, сидевшим в первых рядах. Я помог ему влезть в ринг
 (он был установлен на высоте полутора метров), проводил до его угла, пожал руку и
вернулся на свое место. Победа была присуждена мне.
Семнадцатилетний Берлунд (180 см роста) легко выиграл у Верткова, представлявшего
 нашу команду в среднем весе. Бобров на втором раунде нокаутировал финна Пурхо,
 а Езеров проиграл здоровенному Лакстрему.


Первый международный турнир бокса в Москве!
                                         
                                                           50 боксеров из четырех стран!
                                                                               
                       Позднее на одном норвежском сайте я нашёл упоминание об этом соревновании.
                    Там оно называется "большим турниром, посвященным 10-летию русской революции".
         
Через два дня начался турнир с участием всех гостей. Наши боксеры оказались слабее.
 Только что начавший заниматься боксом Токаев вынужден был сдаться во втором раунде.
 Техничной и умелой защитой норвежец Христиансен легко обыграл Енова, в то время
еще малоопытного. Финн Иохтонен заставил Илюшина сдаться на первом раунде, Микутский
 (Латвия) выиграл по очкам у Елисеева (Ленинград) и ростовчанин Эйберг проиграл
 финну Андерсену. Можаров встретился с норвежцем Энг. Он обрушился на норвежца
 стремительной атакой, засыпав его ударами. Тот спокойно защищался, ожидая,
повидимому, когда москвич несколько утомится. Во втором раунде картина переменилась
 — Можаров устал, и Энг начал наверстывать потерянные очки, нанося не сильные, но
 частые удары и избегая ударов Можарова искусной блокировкой. Его правая перчатка
 скользила по нижней челюсти слева направо с такой своевременностью, что удары
агрессивного Можарова не доходили до челюсти и все время аннулировались защитой.
Для московских зрителей эта манера боя была совершенно неизвестна. Более того,
 москвичи ценили агрессию, какие бы результаты она ни давала, и, когда была объявлена
 победа Энга, зрители недоумевали.
Я боксировал в следующей паре с финном Ханесом Хаккарайнен. Об этом боксере было
 известно, что он считался сильнейшим в Финляндии во всех весовых категориях. Он
 бывал и в Соединенных Штатах, где не без успеха выступал как профессионал (?).
Посмотрев меня в бою с Мэлла, Хаккарайнен заявил, что «нокаутирует Брауна не
 позже второго раунда». Финн вышел на ринг первым. Ожидая меня, он разминался,
прыгал с ноги на ногу, нанося удары по воздуху. Зрителей такое поведение боксера
удивило. В то время это было необычным. Признаюсь, я довольно сильно волновался
 перед началом боя. Проигрыш всех наших боксеров усиливал это волнение. Но когда
 я вышел из раздевалки, аплодисменты и приветственные восклицания зрителей
подстегнули меня, и я дал себе слово биться самым решительным образом и завоевать победу.
Первый раунд. Инициатива целиком у финна. Меня поразила легкость его перемещений
 и замечательное умение все время блокировать противника вытянутыми вперед руками.
 Я должен был неустанно следить за его движениями и ждать удара. Я изучал эту,
необычную для меня, манеру. В первый раз за тридцать два боя на ринге я
встретил такого искусного противника. Все время приходилось быть настороже.
 Хаккарайнен использовал малейший «зевок». Получив апперкот правой в челюсть,
 я оценил силу финна по достоинству. Раунд был мной проигран.
Второй раунд я начал более решительно. Сразу же после гонга мне удалось провести
быстро следующие один за другим прямые в голову левой и правой рукой. Однако я
 не забывал заявления Хаккарайнена, обещавшего нокаутировать меня на втором раунде.
 Поэтому, нападая, я не забывал о защите, держа все время свободную руку наготове у
 лица. На второй минуте я нанес сильный встречный правый в челюсть. Удар был удачным.
 Финн заметался по рингу. Использовать выгодный момент я не смог, сколько ни старался,
 но все же с этой секунды я почувствовал, что финн в моих руках.
Я перешел в атаку, нанося поочередно прямые удары левой и правой руками,
заставляя теперь Хаккарайнена защищаться. Уходя от левого крюка, он ударил меня
 головой в бровь, пораненную в Латвии Янковским. Кровь шла из раны, и это еще
сильнее подстегивало меня. Стиль финна был лучше моего, и это было принято во внимание
 при оценке раунда. Раунд кончился ничьей. После гонга я повел решительную атаку,
Хаккарайнен устал, и теперь роли переменились. Он вынужден был старательно
защищаться, чтобы избежать опасных ударов. Я развивал наступление, загонял противника
 к канатам и в углы и обрабатывал в ближнем бою Раунд прошел при моем преимуществе,
 и это перетянуло чашу весов: меня объявили победителем. Публика бурно приветствовала
 первый успех советской команды. (В тот день выступало 12 пар, Браун выступал в
 седьмой паре, в шести предыдущих все наши проиграли?!)

Вскоре произошел второй инцидент. Я боксировал со вчерашним победителем Можарова,
 норвежцем Энгом. Разбитая бровь была у меня заклеена пластырем, а поверх него лоб
 обвязан марлевым бинтом. Конечно, самым правильным было в таком состоянии не выступать,
 но я не считал Энга серьезным противником и рассчитывал даже нокаутировать его.
 С этим стремлением и бросился в резкую атаку, осыпая Энга ударами. Повязка слезла с
брови, и я сбросил её. В первом раунде я не получил ни одного чувствительного удара.
Бесспорное преимущество было на моей стороне. Энг только защищался, применяя свой
 оригинальный метод блокировки.
В перерыве секунданты посоветовали мне убавить темп — раунд я провел очень быстро.
 Снижение темпа оказалось ошибкой. Я был отлично тренирован, и нечего было опасаться,
 что я выдохнусь.
—    Нокаутировать, во что бы то ни стало нокаутировать!
С таким намерением я начал следующий раунд. Это была вторая и совершенно
непростительная ошибка. Нокаута следует добиваться по ходу боя, обеспечивая себе
победу по очкам. Нельзя, разумеется, строить расчеты на то, что противник попадется
 на удар. Искусная блокировка Энга доставила мне много хлопот, трудно было уследить за
 темпом перемещения его перчатки, и я невольно раза два попал в нее. Учтя это, я сделал
нисколько обманных выпадов левой рукой, почти касаясь ею головы Энга. Норвежец тотчас
 же пускал в ход свою «защитную перчатку». Я останавливался и выжидал, пока он кончит
 двигать рукой. Как только наступал этот момент, я проводил два- три сильных удара.
Энгу удалось провести несколько быстрых серий в корпус, но его удары были так слабы,
 что я даже не защищался от них.
Один лишь удар левой в голову, нанесенный мне в первом раунде, был довольно
чувствительным: до конца боя он оставил «воспоминание» о себе.
Наконец, бой закончился. Рефери объявил победу норвежца. Публика зашумела,
 раздались протестующие возгласы.

  Вот он - Erling Engh
Эрлинг победил Т.Можарова, Я.Брауна и занял первое место в турнире.

Противник подошел ко мне и виновато покачал головой. Корректный малый, он ни разу не
 ударил меня в разбитую бровь.
Судейская коллегия дважды совещалась, и главный судья объявил, что переменить решение
 он не имеет права, но вопрос будет обсуждаться в высшей инстанции. Это несколько
успокоило публику. Решение так и не было пересмотрено, однако, я был удовлетворен,
так как моя победа была всем очевидной.

1928 год (18 лет)

Я отдыхал недолго после московского турнира. В скором времени предстоял розыгрыш
 первенства Москвы. На первой же тренировке оказалось, что мой вес значительно
выше границы полусреднего — 70,2 кг. Нужно было либо снова снизить вес, либо перейти
 в другую категорию. Я не чувствовал себя еще достаточно сильным для среднего веса,
 тем более, что здесь моим основным противником должен был стать Костя Градополов.
 Посоветовался с врачом и решил снова приступить к мучительной процедуре «сгонки».
 Снова баня, жестокая диета, длинные утомительные прогулки по утрам.
Стояла уже холодная пора, и во время пробежек морозный воздух затруднял дыхание.
Вес начал медленно, как бы неохотно, понижаться. В середине декабря я весил 68,9 кг.
 В первый день нового 1928 года я совершил длинную пробежку, покрыв семь-восемь
 километров.
2 января я проработал шестнадцать раундов различных упражнении и согнал полтора
килограмма. Весы показали 67,5. Осталось согнать еще один килограмм. Но я чувствовал
 себя очень слабым, страшно мучила жажда. Трудно было урезывать себя в пище и питье
 при такой тяжелой нагрузке, и вот, через два дня, я весил уже 69 кг, а еще
через день 70 кг. Я решил применить последнее средство и отправился в баню.
 Трижды заходил в парилку, нещадно хлестал себя веником, посыпая тело солью для
усиления потоотделения. Тщетные попытки! Когда, исчерпав всю энергию, я взвесился,
 оказалось, что я потерял только один килограмм. Продолжать дальше мучительную
«сгонку» было бессмысленно. Решив выступать в среднем весе, я позвонил к Косте и
сообщил, что не в силах уменьшить вес.
—    Отправляйся в баню, — сказал он, явно недовольный положением дел.
—    Я только что вернулся из бани!..
На взвешивании я оказался на двести граммов тяжелее Кости.

Январь.  Чемпион Москвы.

"Первенство столицы по борьбе, гирям и боксу".
Было около 100 участников из 9 клубов. Соревнования продолжались три дня.

В первый день соревнований я боксировал с Колосковым. Он владел техникой хуже меня,
 и я был уверен, что встречу выиграю. Действительно, с первых же секунд преимущество
 было на моей стороне: серии прямых ударов отлично действовали, Колосков вынужден
был отступать. Преследуя его, я наносил сильные крюки. В перерыве после второго
раунда Колосков сдался.
В тот же день Градополов легко выиграл бой у Морковки.
Наступил день моей встречи на ринге с Градополовым.  О предстоящем бое я думал
с тяжелым чувством. Мне казалось, что эта встреча навсегда нарушит наши отношения
 учителя и ученика.
... Мы раздевались в одной комнате. Наши стулья стояли рядом. Я вышел на ринг первым.
 Спустя несколько секунд появился Градополов. Я раздвинул канаты, помогая ему
 подняться на ринг. Вопрос рефери: «Готовы?», и мы направляемся навстречу друг другу.
 Пожатие рук. Градополов первый проводит атаку. Защищаюсь и часто провожу
 прямые левой. Они беспрепятственно доходят до цели. Наношу прямой правый в голову.
 Градополов отклоняется назад и тут же контратакует резким левым джебом, быстро
дублируя правым ударом снизу в область сердца. Он несколько раз повторяет этот удар
 в атаке, резко шагая вперед левой ногой.
Перерыв.
Решаю второй раунд вести более активно. Начинаю левыми прямыми. Отхожу, защищаясь
 от атаки. Градополов наступает. Я в углу. Костя проводит серию своих «коронных»
крюков в челюсть. Ухожу нырками. Выйдя влево из угла, наношу резкий крюк правой в
голову в тот момент, когда Костя поворачивается ко мне лицом. Вижу, что удар «дошел»,
 но не решаюсь развить атаку — правая перчатка Градополова наготове, он ждет возможности
 с силой пустить ее в ход. Костя проводит раз за разом сильные короткие удары справа
 — снизу в сердце, добиваясь, по-видимому, того, чтобы я отпустил защиту челюсти.
 Разгадываю его план и держусь настороже, челюсть надежно защищена левой рукой,
 правой останавливаю удары в корпус.
Все же в перерыве чувствую разрушительную силу этих ударов: болит сердце.
Действие их я чувствовал в течение нескольких часов после окончания матча. Я уже
приспособился к этой атаке и принимаю удары на локоть и перчатку. Звучит гонг, объявляется
 конец матча. НИЧЬЯ. Мы делим первое и второе место в среднем весе.

   

Градополов: "... Я стал думать о предстоящем бое. Какую тактику с противником, который
пять лет подряд твоим постоянным партнером и который знал тебя «наизусть»? Я решил
 предложить Брауну сложную игру финтов и беспрерывную смену боевых ситуаций.
Сюда входили игра на изменении боевой дистанции и темпа боя, переход от атак сильными
 ударами к набиранию очков и т. д. Короче говоря, нужно запутывать и сбивать противника
 с толку, не давая ему возможности понять, что я намерен предпринять. Может быть, с
 точки зрения публики, переполнившей зал финансового клуба на Ильинке, наш бой был
 «гвоздем» первенства, но для нас обоих он не представлял интереса и не изобиловал
 острыми ситуациями. Судьи определили ничью."

75кг   Ничья с Градополовым.    Оба стали чемпионами!

   Через два дня мы снова скрестили перчатки, на сей раз как партнеры по тренировке.
 Костя первый предложил мне тренироваться вместе.
 
В том же январе в Нижнем Новгороде прошло первенство «Динамо». К.Градополов выиграл,
 а динамовец Браун, похоже, проигнорировал этот турнир …

В конце месяца намечались соревнования для отбора участников зимней спартакиады в
 Норвегии. Предстоял матч межу москвичами и ленинградцами. Урок недавней неудачной
попытки согнать вес не пошел мне впрок: я снова решил выступать в полусреднем весе.
Опять начались утомительные полуторачасовые пробежки в теплой одежде, потогонные
 тренировки в зале, строжайшая диета. Я питался только яблоками и мясом, принимая
 и то и другое в микроскопических дозах. Позволял себе пить не более полутора стаканов
 жидкости, съедал за день один маленький кусочек сухого черного хлеба. Я совершенно
 лишился энергии. Однажды во время тренировки Никитин нанес мне удар в нос. У меня
хлынула кровь. Этого со мной никогда не случалось, ни при тренировке, ни в бою. Кровотечение свидетельствовало о слабости. Дикая вещь эта сгонка, но в то время она была в большой моде...
 Мы брали пример с недавних противников — финнов. В одну из тренировок, совершенно
исчерпав энергию, я в раздражении прекратил работу. Такова была ситуация перед матчем.
Обдумывая тактику предстоящей встречи с Емельяновым, я решил, что следует с первых
 секунд взять быстрый темп, непрерывно наступать, наносить удар за ударом, т. е. повторить
 тактику первого боя (в 1927 г), закончившегося моей победой. Но повторение тактики
 без учета конкретной обстановки и фактических условий было ошибкой.
Прежде всего, мне не приходилось теперь рассчитывать, что я буду иметь преимущество
 в выносливости. Емельянов несомненно достаточно хорошо подготовился к реваншу
 и применит крайне агрессивную тактику. Предвидя, что противник будет нападать, я
должен был держаться в защите, ограничиваясь контратакой. Эго помогло бы мне сберечь
 силы, которых у меня осталось после «сгонки» совсем немного.
Когда начался раунд, и бросился на Емельянова, нанося удар за ударом. Сергей не
остался в долгу и возвратил мне все «с процентами». Его удары были сильнее моих и
«доходили» чаще. Не знаю, что заставило меня принять предложенный Емельяновым темп.
 Это явно не отвечало моим возможностям и общему положению вещей.
Удары Емельянова лишили меня хладнокровия. Приняв «глухую защиту», я без ударов
старался подойти вплотную к Емельянову. Он отходил и наносил мне встречные удары сериями.
 Я выжидал, пока он закончит, и затем «влеплял» два-три сильных удара, рассчитывая
 добиться нокаута. Но - тщетные попытки: Емельянов славился нечувствительностью к ударам.}
Во втором раунде я переменил тактику: я держался в защите, встречая Емельянова при
каждой попытке атаковать меня. Этот раунд, я думаю, остался за мной. Но Сергей берег
 силы к финишу. Незадолго до гонга я почувствовал, что с последним напряжением иссякла
 моя энергия. С начала третьего раунда я снова свернул с правильного пути, повторив все
 ошибки первого раунда. Как и следовало ожидать, бой закончился моим поражением.
 Я чувствовал себя скверно. Я дал себе слово, что это последняя сгонка в моей жизни.
 Я с такой жадностью накинулся на еду, что очень скоро вместо согнанных пяти
килограммов прибавил восемь: я весил теперь семьдесят пять килограммов.

Конец января.  Клуб им.Сокольникова     Матч Москва – Ленинград             

67кг   Браун проиграл Емельянову

Яков снова решил «уйти» от Градополова и сбросил много.   
Измучив себя сгонкой веса, он проиграл отборочный бой С.Емельянову
 и не попал на Олимпиаду в Норвегию.
А Емельянов там всех поколотил и занял первое место. Градополов же был только вторым.
  
После этого наши поехали в Швецию, там Градополов и провел свой последний бой?!
Градополов оставил ринг.
 Больше не надо гонять вес!

После неудачного боя с Емельяновым я решил окончательно «обосноваться» в среднем весе.
Чтобы развить удар, я стал работать с гирями, начав с небольшого веса. Я упражнялся лишь
 в толчке и рывке, главным образом одной рукой, чтобы не связать плечевого пояса. Уделял
 много времени тренировке на мешке и борьбе толчками в стойке.
В дни тренировок мне не хватало сильных партнеров. Приходилось боксировать, меняя
 в раунде по два-три человека. В одну из тренировок, совершенно не желая этого,
 сдерживая удар, я сделал нокдауны всем трем партнерам. Нужно было подумывать об
 уменьшении веса, чтобы оставаться в среднем -- я весил уже семьдесят шесть килограммов.

Я много работал над собой и за несколько дней до начала  спартакиады чувствовал
себя великолепно. Это верный признак «хорошей формы».
Соревнования по боксу начались 17 августа. На взвешивание явилось множество
 боксеров — 76 человек. Из них 16 москвичей, 10 ленинградцев, 11 немцев, 10 финнов,
 4 англичанина и по одному представителю Эстонии, Швейцарии и США. Кроме того,
 в соревновании впервые участвовали боксеры Северною Кавказа, Закавказья,
 Центрально-промышленного района, Дальнего Востока.
Самое большое число участников было в легком весе (восемнадцать человек), наименьшее,
 как всегда, — в тяжелом (четыре). Соревнование продолжалось четыре дня.



 Август. Москва. Победитель Всесоюзной спартакиады
с участием иностранных спортсменов.




1.    Браун Я.
                2.    Мутикайнен В. (Фин)
  3.    Вертков П.


В среднем весе было шесть соревнующихся. Наиболее опасным для себя я
 считал Верткова. В первый день я встретился с финном Вейко Мутикайненом, рекордсменом
 по прыжкам в высоту с места. В спартакиаде он участвовал в состязаниях по двум
видам спорта и занял по прыжкам первое место. Вейко был значительно выше меня ростом,
 сухой, с длинными руками. Он совершенно не нападал на меня, ожидая моих атак, стараясь
 нанести встречные удары и отскакивая при моем приближении. В трудные моменты он
 спасался в клинчах. Три раунда прошли при моем преимуществе. Добавочный,
 четвертый раунд принес мне окончательную победу.
 
Моим вторым противником был ленинградец Елисей Шворак. Этот боксер не обладал
большим умением, но отличался изумительной нечувствительностью к ударам.
Даже боксерам с очень мощным ударом, А. Лебедеву, Градополову и Верткову,
никогда не удавалось сбить Шворака с ног. В течение трех раундов я тщетно пытался
 нокаутировать Шворака, тузя его, как тренировочный мешок. И все же пришлось в
 конце концов удовлетвориться лишь победой по очкам.
Правильным было бы, если бы судейская коллегия прекратила бой после первого
раунда, так как он был совершенно односторонним.
У Верткова я выиграл без труда.

На этот раз он боксировал неточно, бросался на меня без удара, предоставляя мне
полную возможность встречать его. Он держался пассивно, и я легко проводил все
 намечаемые атаки и удары.


Первым справа стоит В.Мутикайнен, вторым справа стоит Г.Берлунд, чемпион в среднем весе.

Командное первенство завоевала Москва, набрав 22 очка, отстав на 10 очков,
второе место получила команда Финляндии. Далее следовала Англия — 8 очков,
 Ленинград — 4 и Германия — 3 очка.
 
Через несколько дней в Большом театре победители получали командные призы.

Мне с Целовальниковым была доверена честь получить трофей московской команды боксеров —
большой серебряный ковш.
Мы многому научились на этом большом соревновании. Техника, тактика и стиль
некоторых иностранцев заслуживали внимания. Мы включили в арсенал своих боевых
средств лучшее, что нам удалось увидеть. Соревнования дали большой толчок
 к развитию бокса на периферии.


В сентябре 1928г я приступил к очередной тренировке. Стояла теплая погода — «бабье лето»,
 и я уделял много внимания легкой атлетике.
В боксе мы тренировались с Михайловым. Я только недавно перешел в категорию
среднего веса, Михайлов был «полутяжелым», и мы работали, не думая о том, что возможна
 встреча между нами.
В середине сентября стало известно, что к нам приглашена команда турецких боксеров.


Яков Браун на первой обложке журнала.

Незадолго до матча я простудился, и мне пришлось на два дня слечь в постель. За это
 время прибавился вес. И когда я выздоровел, пришлось сесть на сгоночную диету.
Помимо усиленной тренировки я применил еще один метод «сгонки». Попрыгав со скакалкой
 10—15 минут, я ложился в кровать, накрываясь несколькими теплыми одеялами. Усиленное
 потоотделение не утомляло сердца, давало хорошие результаты. Ко дню матча у меня
был нужный вес — 72,5 килограмма.

Турецкая команда приехала в составе пяти человек. Самому молодому из них было
восемнадцать лет, старшему — моему противнику, абсолютному чемпиону Турции
Селями-бею — двадцать два. Он имел семилетиий стаж.

Класс наших противников мы определили через несколько дней: они оказались наиболее
 слабыми из всех иностранцев, с которыми мы встречались.
Первый матч состоялся 12 ноября в Госцирке на Цветном бульваре. Матчи проводились
по интернациональным правилам: четыре раунда по две минуты. Я боксировал в последней паре.



Ноябрь. Москва. Матч СССР – Турция.  

75кг Победил Селями-бея.
Селями-бей подошел ко мне и учтиво поклонившись, подал руку. Мускулатура его была
не рельефной и заметен был лишний вес. Он весил 69 килограммов и мог легко
выступать в полусреднем.
Я пошел в атаку. Мне легко удавались все разученные на тренировке приемы; прямые
правой в голову, прямые правой издали в корпус. Впервые на тренировках я так тщательно
 разучивал комбинации, и все они сейчас без труда удавались. Мое убеждение в
необходимости для повышения техники систематически разучивать приемы окончательно
 укрепилось на этом примере.
Для меня невыгодны были двухминутные раунды, так как я «расходился» лишь к концу
второй минуты, и гонг заставал меня в разгар самой усиленной работы.
В третьем раунде я усилил темп и наносил удары, не останавливаясь ни на секунду.
У иных зарубежных боксеров имеется излишне галантная манера выходить из клинча,
 поднимая обе вытянутые в стороны руки по команде «брэк» и ожидая, пока рефери
скомандует «продолжайте». Грешил этим и Селями-бей.
В один из таких моментов, после того, как «брэк» было сказано, я отскочил назад и
тут же бросился вперед с ударом. Это не являлось нарушением правил, но было не
совсем этично. В ту секунду я был очень разгорячен и не мог сдержать себя. Публика
 наградила меня шиканьем и свистом. Рефери сделал мне замечание. Я был виноват.
 В четвертом раунде я выложил весь остаток силы, но нокаутировать не мог, сколько
 ни старался: Селями хорошо переносил удары.

 
Конец декабря.   Отборочные бои в Москве.                                     

75кг  Браун победил ко3р Градович

21 декабри состоялись большие матчи для выявления 1-й и 2 й команд Москвы.
Я встретился с Градовичем — сильным физически, но мало техничным боксером.
 Я был плохо тренирован, и это делало меня вялым. Перед боем и поставил себе
 задачу—в первом раунде обрабатывать корпус противника с тем, чтобы выбить его дыхание
 и отвлечь внимание от защиты челюсти, куда я намеревался нанести нокаутирующий удар.
 Но в течение двух раундов мне не удалось провести этот план, так как захваты
 затрудняли меня. В третьем раунде я переменил тактику. Я наносил три-четыре удара и
 отскакивал назад, как только Градович пытался обхватить меня. Наконец, мне
удалось провести полновесный прямой удар правой в челюсть. Градович зашатался и
начал закрываться. Я отбивал его руки вниз и наносил между ними удары снизу.
Затем и нанес свинг левой в голову, сильно присев и перенеси вес тела на правую ногу,
 и сразу же крюк правой, не отрывая локоть от корпуса и поворачиваясь на носке
 левой ноги. Градович подпрыгнул и сел. На счете «девять» он попытался подняться,
 по это ему не удалось, и рефери отсчитал последнюю секунду.
Разбирая потом бой и вспоминая прием, которым я нокаутировал Градовича, я уловил,
 в чем сущность ударов, ведущих к нокауту: нужно заставить противника раскрыться
 и стараться нанести в незащищенное место быстрый и точный удар.
Мы встретились вторично через полтора месяца в соревнованиях
 на первенство Москвы.


По итогам были сформированы две команды. Браун должен был поехать в Эстонию.
Но технических результатов пока нет.


1929 год (19 лет)

Февраль. Чемпион Москвы.

75кг  Победил отк2р опять Градовича.

Мы встретились вторично через полтора месяца в соревнованиях
 на первенство Москвы. Я предоставил Градовичу возможность нападать, чтобы
усыпить его бдительность и получить легкий доступ к чувствительным точкам. Во
втором раунде, нанося короткий встречный прямой левой, для большей силы я
придал кулаку вращательное движение. Этот удар заставил Градовича
сложить оружие - он сдался.



Март. Ростов-на-Дону.  Чемпион «Динамо». 

75кг  Победил А.Френкина и Ю.Кичигина.

  В марте я участвовал в розыгрыше первенства «Динамо» в Ростове-на-Дону.
В моей весовой категории выступали пять боксеров, в том числе мой постоянный
секундант и массажист Анатолий Френкин. Злой жребий свел нас в первом кругу.
 Чтобы не боксировать всерьез, мы с Толей решили, что во втором раунде, сославшись
 на повреждение пальца, он откажется. Однако я увлекся и нанес сильный удар, от
которого у него вспухла губа. После матча мы вместе весело смеялись над
 неудачной инсценировкой.
Вторым моим противником был молодой Юрий Кричигнн. Бой с ним закончился на втором
 раунде: рефери объявил меня победителем ввиду явного преимущества.





Октябрь. Наши в Финляндии.


 Наши в Хельсинки: В.Михайлов, Г.Репнин, Я.Браун, С.Емельянов.

Я.Браун отдыхал в Сочи перед поездкой и набрал
 вес за 80кг(!?). И они договорились поменяться с Михайловым.


            Я выступал в предпоследней паре с Альбертом Моллем. Этого высокого, худого
 боксера я видел на спартакиаде в Москве и знал, что он несерьезный противник.
 Тотчас же после гонга я стремительно бросился на Молля. Уже первый раунд показал
 мое превосходство. В перерыве я отдал секунданту «капу», зная, что она мне не
понадобится. Рефери подошел ко мне и знаками объяснил, чтобы я осторожнее наносил
 удары в голову, так как некоторые из них попадали по затылку. Зная немного финский
язык, я громко ответил: «Ойген питке» («очень высокий»). В судейской коллегии все рассмеялись.
Я начал второй раунд сильным крюком правой в голову, бросившим Молля на пол. Он
пролежал пять-шесть секунд и, встав, принял глухую защиту. Не спеша я нанес ему
несколько сильных ударов. Секундант Молля выбросил полотенце, и меня объявили победителем.

81кг Браун победил А.Молля

На следующий день мне предстоял серьезный бой с Берлундом. Хорошо пообедав и
поспав после обеда полтора часа, я проснулся свежим, полным энергии.
Встретив в раздевалке Берлунда, я с улыбкой подошел к нему, протянул руку и сказал
 по-фински: «Терве, терве, Гунар. Мита кулу?» («Здравствуй, Гунар. Как себя
 чувствуешь?»). Я знал, что мое спокойствие должно подействовать на него и решил,
 что отказываться от этой психологической борьбы до боя не следует.
Едва Михайлов успел одеться после боя, как ему снова пришлось выйти на ринг,
 на сей раз в качестве моего секунданта. Он посоветовал мне боксировать поспокойнее,
так как у Берлунда было хорошее дыхание.

Gunnar Baerlund (Finland)

Парню было тогда 18 лет.
В 1934г Г.Берлунд станет чемпионом Европы !


Гонг. Я решил обеспечить себе преимущество, взяв инициативу с первого раунда, и сразу
 же нанес серию прямых в голову. Берлунд ответил, и у нас завязался жестокий бой.
Едва закончив защищаться, я переходил в контратаку. Темп боя был очень быстрый.
Я атаковал Берлунда ударами в голову и, входя в ближний бой, «обрабатывал»
его корпус. В свою очередь, Берлунд провел серию быстрых, коротких ударов в
корпус. В момент, когда я нырял от крюка, он нанес мне удар снизу и вслед за
 ним два-три быстрых прямых. По правде говоря, от последних ударов у меня
слегка замутилось в голове. Берлунд, используя превосходство в длине рук (он на 16 см
 выше меня), наложил мне левую ладонь на голову и вынудил меня в течение нескольких
 секунд бездействовать. Но я отскочил назад и продолжал бой.
Во втором раунде под действием моих участившихся атак Берлунд не раз вынужден был
принимать глухую защиту. Когда рефери разнял один из резких обхватов, я, отскочив
на полшага назад, тут же сделал резкий выпад на правую ногу, выбрасывая левый крюк
 в голову. Удар был очень сильный. Он, несомненно, поколебал моральные силы Берлунда
 и имел большое значение для моей победы.
Третий раунд я провел с большим напряжением: сказывалась усталость.
Победа должна быть моей! Это было моим решением. Поэтому я не сбавлял темпа,
 несмотря на усталость. Корреспондент финского журнала «Рабочий спорт» отмечал:
 «Третий раунд был самым бешеным, захватившим даже арбитра настолько, что
 он забывал командовать «брэк». Напоминала ему об этом публика».
Печать одобрительно отзывалась о моем стиле, особенно хваля чистые и точные
удары левой руки. В ту пору мы еще не знали, что теория бокса отводит левой руке
ведущую роль в завязывании боя, и я делал это инстинктивно
— «Войтая Браун!» (победил Браун), объявил рефери и поднял мою руку
по окончании трех раундов.   

Браун победил Г.Берлунда


Из Финляндии – в Норвегию.

 19 октября мы выехали из Хельсинки в Стокгольм, а оттуда в Осло. В Ботаническом заливе
 нас сильно укачало. До начала матчей мы успели сделать три прогулки и один
 раз потренироваться в зале. Спортивные газеты называли применяемый нами
 метод «русской системой тренировки». Корреспонденты высоко оценивали тщательность
 нашей работы и большое внимание, уделяемое нами выработке силы удара.
Стояла сырая погода, я простудился и чувствовал себя неважно.
В моем весе был только один противник — Эрлинг Нильсен, славившийся нокаутирующим
 ударом правой руки. Мне говорили, что норвежцы сами не знают, какова техника
 Нильсена, — его не приходилось видеть дальше второго раунда, он всегда побеждал нокаутом.

25.10 опять был свободен.
 
Я.Браун, В.Михайлов, Г.Репнин, С.Емельянов.

Это был не матч, а какой-то мини-турнир.
Участвовали норвежцы, русские, два финна, два шведа и эстонец.

Мы раздевались в грязной и темной комнате, где было много посторонних, возбужденно
 разговаривающих и курящих людей. Таковы спортивные нравы в Норвегии. Многие из
 боксеров курят, иной раз даже перед боем. Погоня за очками, матчи, затраты силы
 порождают легкомысленное отношение к бою, сводя бокс к защите блокированием
 и легкому фехтованию кулаками. Бокс очень распространен в Норвегии. Мальчишки
 на улицах окружали нас толпой, выкрикивая: «Русиске боксере, русиске боксере».
  Они принимали характерную для норвежских боксеров позицию: прижав правую
 кисть к подбородку ладонью наружу и вертясь на месте, начинали фехтовать левой рукой.

                   Осло.  26.10         81кг   Победил Нильсена (Шв)


 А вот тут ошибочка - не А.Постнов,  а Г.Репнин.

Репнин и Емельянов были у меня секундантами. Ощущение, что я «вышел из формы»,
 удручающе действовало на меня, и я перед боем сильно волновался.
Эрлинг Нильсен был выше меня и шире в плечах. Я повел атаку прямыми ударами в голову.
 Норвежец регулярно обхватывал меня, как только я заканчивал серию. Таким образом,
 я успевал нанести не более трех ударов. Со второго раунда я почувствовал, что
 Нильсен в моих руках. Он то и дело принимал глухую защиту, обхватывая меня и
хватаясь за канаты. Эта манера была его излюбленной: взявшись левой рукой за канат
, он с силой отталкивался от него, вкладывая в удар правой инерцию, сообщаемую
 туго натянутым канатом. В третьем раунде бой был совершенно односторонним,
 Эрлинг только защищался. Победа была присуждена мне.
В заключение вечера победителям были розданы призы. Я получал диплом и статуэтку.

Вернувшись в Москву и отдохнув несколько дней, я приступил к тренировке перед
 осенними соревнованиями. В этих матчах в полутяжелом весе у меня был только
один противник — легкоатлет Иван Петрович Сергеев. Победа над ним далась мне без
 труда. Я атаковал левым крюком и добавлял прямой правой. Сергеев поминутно менял
 позицию, вынося вперед то правую, то левую половину тела. Я успевал в этот момент
 нанести один-два сильных встречных прямых удара. При попытках противника атаковать
 меня, я отскакивал назад и сразу же переходил в атаку. Мне прекрасно удавалось
 ловить удары Сергеева на перчатку в последний момент, когда он уже вкладывал
 в них всю силу. А она была значительной. Пропустив удар, можно было очутиться на полу.
 После первого раунда Сергеев сдался.

Победил И.Сергеева

1930 год (20 лет)


В июне 1930 г. я начал работать тренером в Тбилиси После отъезда Гольдштейна,
 приглашенного тренером в Баку, в городе остался только один тренер по
боксу — Гурген Гаспарян. Он работал в кружке металлистов.
Занятия проводились в специальном зале с прекрасным рингом, однако никаких снарядов
 для тренировки не было. Через некоторое время сделали кожаный мешок, который был
 повешен в зале, кроме того, установили платформу для груши.
Из Москвы выписали большое количество перчаток, и работа закипела.
На занятия приходило до 50 человек. Не зная основных элементов техники, каждый хотел
сразу начать упражнения на ринге. Приходилось уговаривать и убеждать.
С Гургеном Гаспаряном мы быстро нашли общий язык и стали дружно работать.
Наиболее опытных боксеров — Вартанова, Аветисова, Энгибарова — учеников Гургена,
 и нескольких других, в прошлом тренировавшихся у Гольдштейна, мы выделили в
 отдельную группу и с ней проводили занятия особо. Я занимался с ними в
перчатках, тренируясь и сам. Тренировка с этими молодыми, способными боксерам и
 давала мне возможность сохранить техническую форму. Правда, приходилось
воздерживаться от сильных ударов. Мы разучивали приемы, отшлифовывали
отдельные удары и защиту. Эти тренировки заметно повышали класс тбилисских боксеров,
 но мне они не давали достаточной физической нагрузки.

1931 год (21 год)

В январе 1931 г. в Тбилиси приехала национальная команда Турции, выступавшая
 только что в Москве и Ленинграде и потерпевшая полное поражение. До этого в
Тбилиси был только один большой матч с иногородней командой — с ростовчанами;
 победу одержала команда Ростова.
Класс турецких боксеров был очень невысокий. Готовясь к соревнованию, мы составили
команду из боксеров всех восьми весовых категорий. Но на взвешивании оказалось, что
 турки вышли из пределов веса, и нам пришлось выставить против них в двух весовых
 категориях более легких боксеров Представитель гостей настойчиво просил нас
не боксировать всерьез. Прыгая по рингу все время судейства, он улыбался и все
 время твердил «матч-тэхник», превращая соревнование в несерьезную демонстрацию.
Это окончательно выбило из колеи наших малоопытных боксеров. В итоге наш
 «перовик» проиграл турецкому полусредневесу, а остальные встречи, не без
помощи турецких судей, закончились вничью.

Чтобы оживить работу по боксу, мы провели соревновании на первенство города, в которых
 приняли участие все боксеры Тбилиси. Потом всех участников разбили по разрядам.
 Очень способным показал себя ученик Гаспаряна молодой Андро Папьян. Ему было
только пятнадцать лет. Он завоевал первое место среди новичков в весе «мухи».
 Вскоре он стал выдвигаться, становясь классным боксером. Мы включили его в тренировочную
 группу и уделили ему особое внимание.
Большой силой удара славился среди тбилисских боксеров выступающий и теперь Гайк
 Исраелян. Он применял размашистый крюк, обладавший большой силой.
В начале марта наша команда выехала в Баку на соревнования. Выступали
неудачно — бакинцы были опытнее. Я встретился с Осипом Власовым, высоким малым,
значительно превосходящим меня ростом. Этот матч был для меня юбилейным: в пятидесятый
 раз я поднимался на ринг. Бой сложился неинтересно. Я выиграл его по очкам.

Март. Баку.  Матч Баку – Тбилиси.   50-ый бой – победил О.Власова

Питерцы приехали погостить, Яков усилил собой свою команду.

Апрель.  Тбилиси.     Матч Тбилиси – Ленинград  
Браун победил А.Чернявского

В продолжение месяца мы усердно тренировались в ожидании команды
ленинградских боксеров.
Соревнования начались 7 апреля 1931 г. Моим противником был Анатолий Чернявский,
 молодой, способный боксер, значительно легче меня весом. Я начал бой решительной
 атакой, но Чернявский не испугался напора и не остался в долгу. Он все время
входил в ближний бой, более выгодный для него, а у меня плохо работали ноги, я не
 успевал отходить назад после проведения атаки. Чернявский связывал меня
своей тактикой ближнего боя. Инициатива была в моих руках, но ничего путного
 я не смог сделать. После трех раундов был дан добавочный, который я выиграл без блеска.

На другой день моим противником был тяжеловес Ячменев.


Сверху на фото подписан тот самый ленинградский полутяжеловес Лев Ячменёв, соперник Якова Брауна.
Кроме этой фотографии мой коллега Даниэль (OSB) нашел дополнительные воспоминия Я.Брауна
 об этом сложнейшем для него поединке.
«Из 182 раундов моих 64 боёв мне особенно памятен второй раунд с ленинградским полутяжеловесом Ячменёвым,
 когда я в первый и последний раз за всю карьеру был на грани нокаута» — вспоминал Яков Борисович в
периодической печати спустя годы.
«Это было 8 апреля 1931 года в Тифлисе, где я работал тренером. Мы усиленно тренировались в ожидании
команды Ленинграда, но приезд её по различным причинам откладывался со дня на день. Это сильно
 нервировало нас и заставляло каждый раз менять всю систему тренировки. В довершении всего, за
 несколько дней до матча я простудился, пришлось на некоторое время прекратить тренировку.
Наконец наши противники приехали. В день матча была ясная и солнечная погода. Но всё-таки я
ощущал какой-то недостаток силы после болезни. Ожидая выхода на ринг, я волновался за своё
 физическое состояние. Стараясь проверить силу своих ног, сидя на стуле, я плотно упирался
ступнями в пол. Выводы, однако, были неутешительные — ноги были, как резиновые…»
 (воспоминания Якова Брауна в советской прессе) 
.
 Я вышел на ринг быстро и решительно, — уверенная походка придает силу.
Гонг. Стремительно бросаюсь в атаку,
 рассчитывая в первом же раунде «выбить» дыхание противника. Все задуманные
 комбинации проходят как нельзя лучше. Мои удары достигают цели,
опережая или минуя защиту.
Первый раунд я выигрываю. С явным моим преимуществом проходят и первые
две минуты второго раунда. Но вот случилось нечто для меня необычайное: я открылся
и пропустил правый крюк в челюсть, который сбил меня с ног. Потеряв контроль над собой,
 я, вместо того чтобы выждать счет и прийти в себя, моментально вскочил. У всех
было впечатление, что я просто поскользнулся. Однако, когда я встал и начал «плавать»,
 все поняли в чем дело. В зале стало очень тихо.
Прошло несколько секунд, и я повторил «путешествие» на пол. Опять  я готов был сразу
 вскочить, но на сей раз сознание, хотя и затуманенное, взяло вверх, и я — в первый
 раз в жизни опустился на колено, чтобы слушать секунды, отсчитываемые рефери.
 Восемь секунд. Я поднимаюсь. Чувствую себя слабым, но все же маскирую свое
 состояние ложной атакой. Я шатаюсь, но иду вперед и наношу удары в тот
момент, когда Ячменев пытается атаковать меня. От слабости я с трудом успеваю
уходить от удара противника только в самую последнюю долю секунды. В этом, однако,
 была выгода: Ячменев вкладывал в свои удары полную силу и, встречая воздух
вместо цели, зря выматывался. Так я продержался до конца раунда. Гонг прозвучал,
 как самая сладкая музыка.

«…Вдруг совершенно неожиданно чувствую совсем близко от своего лица твёрдый пол. И, только вскочив,
 я понял, что был сбит с ног. Хук справа в челюсть, нокдаунировавший меня, был настолько сильным, что я
совершенно ничего не соображал и, не выждав счёта, сразу вскочил. У всех создалось впечатление,
 что я просто поскользнулся. В таком состоянии, которое известно под названием «грогги», я находился
секунд 20 и снова таким же ударом был сбит с ног. На этот раз я подавил желание моментально встать
 и терпеливо ожидал на полу, когда рефери отсчитает восьмую секунду.
Я встал, когда рефери подымал руку вверх, чтобы произнести «девять». Я чувствовал себя очень слабым,
но всё же у меня хватило сил замаскировать это состояние ложной атакой. Глаза застилал туман,
 я не совсем ясно давал себе отчет о происходящем, но всё-таки инстинктивно шёл вперёд, ныряя
 и ускользая от ударов противника. Так мне удалось продержаться до конца раунда…»


Не придя еще окончательно в себя, я все же нашел силы
 пойти проводить Ячменева в угол и, пожав ему руку, пожелал ему успеха.
 Я рассчитывал, что этот жест отрицательно повлияет на него, подорвет
 уверенность в победе. Голова у меня кружилась. Глаза застлал туман. Мои секунданты,
 подумав, что я пошел в угол Ячменева по ошибке, бросились за мной, усадили
 на стул и дали понюхать нашатырный спирт.
В течение семи лет борьбы на ринге, даже при встречах с самым слабым противником,
 я всегда имел с собой нашатырный спирт, и в первый раз за пятьдесят один матч
 флакон выручил меня. Я глубоко вдохнул... Впечатление такое, будто с лица сдернули
 обматывающую его кисею. Сильные волны воздуха, нагоняемые взмахами полотенца
 секунданта, действовали оживляюще. Сознание стало ясным.

«…Подсознательно я продолжил вести борьбу в перерыве — борьбу психологическую: я проводил
Ячменева в угол. Этот маневр должен был разубедить его в том, что я сильно потрясён двумя нокдаунами.
Во всех матчах, как бы ни был слаб мой противник, перед выходом на ринг я вручал старшему секунданту
 флакончик нашатырного спирта. Из 64 раз моего пребывания на ринге, он мне понадобился лишь
 однажды, именно в этот памятный вечер. Резкий запах нашатыря моментально вернул мне сознание.
 Было такое ощущение, будто бы с меня сорвали кисею, окутывающую мою голову, и словно
 сильная струя свежего воздуха ударила в лицо…»
 
— Победить. Во что бы то ни стало победить! — твердил я себе. Я отказался
от услуг секундантов, чтобы сосредоточиться.
Гонг. Я стремительно бросился к противнику, едва успевшему встать с табурета.
Пожал ему руку, отскочил и начал буквально засыпать его ударами. Откуда
только взялась сила! Не прошло минуты, как совершенно деморализованный противник
 навалился на меня, будучи не в силах устоять на ногах, и заплетающимся языком
 проговорил:    «Ну, с меня, кажется, довольно».
Одновременно с этим рефери остановил бой и в знак победы поднял мою руку.

«…Всё происшедшее стало мне совершенно понятным. Порыв спортивной злости внезапно охватил меня.
 С ударом гонга я пулей бросился к Ячменёву, пожал руку, отскочил и мгновенно засыпал его серией
 ударов, заставив через 40 секунд после начала раунда сдаться.
После матча всё моё напряжение и злость моментально прошли… Я остался доволен вечером со всеми его
 подробностями, включая моё первое и единственное путешествие на пол.
Матч показал мне, что годы, проведённые на ринге, не пропали даром и, когда нужно было,
я мог сконцентрировать всю свою волю, чтобы превратить поражение в победу.»


  Матч Тбилиси – Ленинград
81кг  Браун победил я/п3р Ячменёва, но ... дважды "сидел" во втором.
В 1932 году они встретятся ещё раз.

Апрель.   Баку.      Матч  ЗСФСР -  Ленинград  
Браун победил я/п2р А.Чернявского
 


... Шли дни. Уже больше года я жил в Тбилиси. Работа удовлетворяла меня: я видел, как
день ото дня улучшается класс тбилисских боксеров.
В начале сентября 1931 г. наша команда была приглашена в Москву на соревнование,
 в котором участвовали команды Москвы, Ленинграда, Ростова-на Дону, Баку. Это был
 наш первый выход на «большой ринг». Мы усиленно тренировались, хотелось чтобы
 «первый блин» не вышел комом.
Наши старания оправдались полностью. Тбилисцы зарекомендовали себя настоящими
 боксерами — серьезными противниками для московских и ленинградских спортсменов.

Сентябрь. Междугородний турнир в Москве.  
Участвуют Москва, Ленинград, Ростов - на- Дону, Баку и Тбилиси.  
                                                     Результаты ?                                                                


Попрощавшись со своими учениками — тбилисцами, я остался в Москве.
Отсутствие сильных партнеров для тренировки и малое число выступлений отрицательно
 сказалось на мне. Я «зажирел», потерял быстроту. Нужно было усиленно тренироваться,
 чтобы придти в форму. Вместе с Михайловым, Тимошиным, Ивановым, Репниным и другими
 я начал упражняться в хорошо оборудованном зале Центрального дома Красной армии.
 К нашим услугам был горячий душ, врачебный кабинет. Я не пропускал дней занятий
 и быстро восстанавливал утраченную форму.
Неплохо шла и моя тренерская работа в промкооперации. Здесь у меня выросли боксеры
 Ухин, Степанов, начали заниматься Ганыкин и Джендо, перешедшие впоследствии к
другому нашему тренеру В. В. Самойлову.
Со Степановым я занимался особенно тщательно. Он имел все данные, чтобы
стать хорошим боксером.
Уникальное фото из коллекции Клуба OSB, публикуется впервые:
Яков Браун тренирует своего ученика Виктора Степанова, первая половина - середина 1930-х.

Виктор Степанов         Яков Браун


1932 год (22 года)
Лишь в феврале рискнул выйти на ринг в показательных боях.
Остался очень недоволен. Со времени моего возвращения из Тбилиси прошло около
восьми месяцев, но мне все не удавалось привести себя в полный порядок: скверно
сказалась перемена климата в осеннее время.
Как ни тянуло меня на московский ринг, я не хотел принимать участия в матчах до тех
 пор, пока не почувствую себя совершенно тренированным. 11 февраля 1932 г. я
 выступал в демонстрационном матче в Мюзик-холле. Я боксировал по два раунда с
двумя боксерами: тяжеловесом Булычевым и полутяжеловесом Соловьевым.
Далекий от хорошей формы, я боксировал очень скверно.


В конце мая средневес Всеволод Озмидов, победивший Можарова и Репнина, вызвал
 меня на бой. Тренировка перед матчем прошла не блестяще. Не было партнеров и не
было места для тренировки: зимние залы уже были закрыты, а летние площадки
еще не открылись. Я тренировался на площадке ЦДКА. Несколько раз я работал с
 полусредневесом Тимошиным и, надо сказать, неважно. Однажды он даже «посадил»
 меня резким левым хуком, своим «коронным» ударом.
Лишь за несколько дней до матча мне удалось несколько раз поработать
 на груше и мешке.
Я до предела «высушил» себя, чтобы превосходство в весе над Озмидовым не
оборачивалось против меня при присуждении победы по очкам. Мой вес был 74,8.
 Такого веса давно не было у меня.
Наша встреча состоялась на вечере, посвященном трехлетию секции бокса
промкооперации. В первом отделении выступали мои ученики.
Я отвык от боев на ринге и потому в последние дни перед матчем волновался.
Волновался я и сидя в раздевалке, в ожидании своей очереди.
Радостный прибежал Степанов:
— Ну, Яша, твой ученик выиграл, теперь твоя очередь. Желаю тебе успеха!
Пробравшись через толпу, окружавшую ринг плотным кольцом, я занял свое место
 в углу. Волнение как рукой сняло, — все было в порядке. 
 
Яков                             Всеволод

С первого раунда я выбрал для атак корпус Озмидова. Озмидов постоянно отходил к
 канатам и, оттолкнувшись от них, используя силу инерции, бросался на меня с ударом.
 Я использовал этот трюк против самого Озмидова. Давая ему оттолкнуться и начать удар,
 я ловил его на сильный контрудар в корпус. Несмотря на то, что я проводил этот прием
 несколько раз, Озмидов не догадался изменить явно невыгодную для себя тактику.
 Я почувствовал свое преимущество с первого же раунда, когда прямым
правым в корпус отбросил оттолкнувшегося от канатов Озмидова с такой силой, что он
 пролетел назад и своим весом свалив столбы ринга. Матч был прерван, пока вновь
 не установили столбы. Озмидов бросался в атаку, заметно подготовляя длинный удар
снизу правой рукой. Я останавливал этот удар в самом начале его, накладывая
левую руку на предплечье Озмидова. Несколько сильных ударов в корпус заставили
 Озмидова «крякать». Эти удары сделали свое дело; к третьему раунду Озмидов был
 окончательно вымотан. С большим трудом oн спасся от полного поражения. Лишь
 отсутствие должной быстроты, еше не вернувшейся ко мне, и недостаточная тренировка
 в сериях ударов не дали мне возможности нокаутировать его.

75кг Браун победил Озмидова




Октябрь. Отбор в сборную Москвы на матч трёх городов.

Браун победил В.Михайлова.
 
Я тренировался очень серьезно, как в «былые времена», и вел самый строгий образ
жизни. Почти ежедневно по утрам гулял в Нескучном саду, упражнялся в
перчатках со своими учениками Степановым, Семеновым, Маркиным. К этому времени
 я подготовил их настолько, что мог тренироваться с ними в полную силу, применяя,
 правда, тяжелые перчатки, смягчавшие удар. Со Степановым я разучивал приемы,
 восстанавливая в памяти все старое и давая возможность моему партнеру
 пройти всю школу бокса.
Мне предложили встретиться с Михайловым. Победитель включался в состав команды
 Москвы на матче трех городов (Москвы, Ленинграда и Ростова-на-Дону). Я принял предложение.
Матч предстоял очень ответственный.
В последние дни я тренировался в фуфайке без рукавов и достаточно «подсушил» себя.
 Вес оказался для меня прекрасным — 75,6 кг. Ежедневно я массировался, и ко дню
матча был в хорошей форме.
Я вышел на ринг первым. Почти тотчас же вслед за мной поднялся на помост Михайлов,
 встреченный бурными овациями.
Намечая тактику боя, я учел, что Михайлов привык побеждать: в течение трех лет
он не имел поражений. Он активен и всегда наступает. Стало быть, защитный стиль боя
 будет ему непривычен. Я решил с первых же секунд взять быстрый темп и «выбить»
 Михайлова из привычного самочувствия «хозяина ринга».
Первые удары принадлежали Михайлову, он успел нанести мне два-три быстрых,
следующих один за другим крюка левой рукой. Но его попытку продолжать атаку я
 парализовал, отклонившись назад и отбив правой рукой вовнутрь его левую. Одновременно
 я сделал шаг вправо, ответил затем левым крюком в корпус и вошел в ближний бой.
Готовясь к бою, на тренировке со Степановым я специально изучал боковой шаг
влево и вправо как защиту от прямых ударов, которыми славился Михайлов.
Я комбинировал эту защиту с ответными крюками в корпус и голову.
Теперь эти приемы я проводил без затруднений.
Втянувшись в бой, я заставлял Михайлова делать именно то, что нужно было мне,
 и проводил без труда свою тактику.
Открывшись и делая легкое движение вперед, наклоняя корпус, я обманывал Михайлова,
 заставляя его думать, что иду в атаку. Он посылал мне навстречу прямые удары.
Я отходил в сторону и проводил контратаку. Когда Михайлов попытался изменить тактику,
 чтобы нанести на средней дистанции два быстро следующих крюка в корпус и голову,
я успел аннулировать эту попытку, подставив локоть и нырнув от второго удара. Он
 несколько раз повторял атаку, а я, противопоставляя ту же защиту, сразу шел в
контратаку, сближался. В ближнем бою я прижимал Михайлова к канату и, не
отрывая правой руки от корпуса, наносил подряд резкие короткие удары в голову.
 Меня удивляла его пассивность и неспособность действовать в эти секунды.
Он опускал руки и едва защищался. Мои удары снизу подбрасывали его голову.
 Длинные серии крюков по челюсти беспрепятственно доходили до цели.
В одну из таких атак я увидел, что Михайлов улыбается. Я подумал, что он
ждет момента, чтобы нанести мне сильный удар. Я отскочил назад. На сей
раз Михайлов перехитрил меня. Его расчет оказался верным: я не развил атаку,
 упустив явно выигрышный момент.

Четырехкратный чемпион Москвы победил пятикратного чемпиона.

Второй раунд я провел в еще более быстром темпе, совершенно не сомневаясь в
своих силах, дыхании и выносливости. Посоветовавшись в перерыве со своим
старшим секундантом, я решил применить против прямого правого в голову —
 правый прямой в корпус. Михайлов держал кулаки высоко у головы, а локти разведенными
 в стороны, так что встречный удар, намечаемый мной, должен был быть удачным.
Сразу же после пожатия рук перед вторым раундом я вызвал Михайлова на прямой удар
в голову, открыв для этого левую сторону головы. Я нанес ему короткий удар согнутой
 правой рукой в корпус, вложив в него полную силу. Удар был сильным. Удача
задуманной комбинации усилила уверенность в себе, и я с еще большим жаром стал
 развивать атаку. Удары так и сыпались.
На секунду Михайлов ввел меня в замешательство, проведя прямой правой в челюсть.
 Но в следующую же секунду я отскочил назад, тряхнул головой из стороны в сторону,
 и ощущение от полученного удара моментально исчезло.
С ближней дистанции мне удавалось наносить короткие удары в голову.
Я прижимал локоть к корпусу и, не разгибая рук, начинал «долбить» снизу вверх,
 отгибая корпус назад, давая толчки ногами, отрывая пятку и выпрямляя до
 отказа колени. Удары расталкивали перчатки Михайлова и,
добираясь до подбородка, производили свое действие.
Резким и быстрым крюком правой в голову, сделав выпад на
 левую ногу, я догнал Михайлова, когда он попытался уйти от моей атаки и
отскочить назад. Раунд был выигран мной с большим преимуществом.
Третий раунд был самым быстрым. С гонгом я бросился на Михайлова, развивая
 атаки и не давая противнику прийти в себя.
Я без задержек осыпал его ударами, удивляясь сам, как это легко мне удается.
 Михайлов лишь защищался, однако, не настолько хорошо, чтобы избегнуть моих
 ударов. Заключительный сигнал прервал мое нападение.
Я обнял Михайлова и поцеловал его. Матч был выигран мной.


Ноябрь.    Матч Москва- Ленинград- Ростов-на-Дону.
                                                               
Браун победил отк1р Березняка(Р-на-Д), отк3р Ячменева(Лен-д)

В конце ноября 1932 г. состоялся матч трех городов — Москвы. Ленинграда и Ростова-на-Дону.
 В первый день, девятнадцатого, я боксировал с ростовчанином Березняком. Противник
 был слабее меня. Но, как это ни странно, я сильно волновался перед боем: мне
хотелось во что бы то ни стало сделать нокаут. Мой противник, худой, долговязый,
неожиданно бросился на меня, размахивая руками, с явным намерением сокрушить меня.
Улучив момент, я нанес встречный прямой в челюсть. Березняк на полу до счета
 «девять». Встает. Обманываю левым прямым в голову и наношу правый крюк в
 солнечное сплетение. Противник сгибается пополам и летит в противоположный
 угол. На счете «девять» снова встает. Так прошел весь раунд. Гонг остановил
 счет, и Березняк сразу отказался.
Я немного поторопился, надо было действовать более спокойно, удары были бы
 точнее и сильней и, несомненно, привели бы к нокауту.
На следующий день я боксировал с ленинградцем Ячменевым. Я дал ему возможность
 нападать, ловя момент, чтобы нанести решающий правый в челюсть. За два раунда
мне не удалось этого сделать. Во время отдыха, отказавшись от первоначального
намерения, я решил принудить его к сдаче. Начав раунд, я засыпал Ячменева
 ударами, чередуя крюки и удары снизу. Не прошло и тридцати
секунд, как Ячменев сдался.


1933 год (23 года)


Май. Первенство Москвы.  

Браун победил отк.2р Алпатова
                                Браун проиграл Михайлову (Михайлов взял реванш!)


 
В.Михайлов: "В мае 1933 года состоялись бои на первенство Москвы. Я усиленно
тренировался, так как предстояла встреча с Брауном, а я всегда стремился взять
реванш у противника, которому раньше проиграл. Бой был острым. Мы оба очень
 хотели выиграть и не отходили друг от друга, обмениваясь ударами на средней
 и ближней дистанции. Помню только, что, получив удар, я старался ответить двумя
 или тремя, и это мне иногда удавалось. Так в очень сильной борьбе, когда
преимущество в ударах переходило от одного к другому, прошли все три раунда.
 Все-таки я набрал больше очков и получил победу."

Предложение участвовать в соревнованиях на первенство Москвы, намечавшихся на
начало мая 1933 г., застало меня некоторым образом врасплох.
В оставшиеся до матча десять-двенадцать дней я всеми силами старался войти в форму.
 Однако все время я чувствовал какую-то неуверенность. К началу соревнования
 я весил 77,6 кг, на килограмм больше «боевого» веса.
В первой встрече я победил Алпатова, он сдался после второго раунда. Однако я
остался недоволен собой: не было прежней быстроты и резкости.
Следующий матч был с Михайловым.
Михайлов начал бой, атакуя меня в быстром темпе. Я держался в защите, проводя
контрудары. Раунд я провел с большим трудом: отяжелели верхние части рук,
 затруднено было дыхание. В последнее время я начал курить, бросив лишь за
 две недели до боя, и теперь от напряжения и быстрого темпа жгло в горле. В
перерыве я сел на стул с тягостным сознанием, что раунд проигран.
Второй раунд я начал с намерением добиться перевеса. Я шел вперед» встречая
 напор Михайлова и отвечая ударами на каждую его атаку. Мне удалось провести
 несколько прямых встречных правой в голову против таких же ударов Михайлова.
 Раунд был очень горячим и закончился вничью.
Последнюю схватку я начал решительной атакой. Михайлов явно устал; не
меньше устал и я, но все же я продолжал наносить сильные удары. Михайлов часто
 шел в клинч, защищаясь. Заключительный удар гонга застал нас во взаимной атаке.
Прошло некоторое время, но результата не объявляли. Судьи собрались у стола и
 возбужденно обсуждали, кому присудить победу.
«Назначат добавочный раунд», —подумал я. Оказалось, что у судей не было согласия,
 считать ли результат ничейным, присудить ли победу мне или Михайлову.
Однако главный судья настоял на присуждении победы Михайлову.



Июнь. Минск. Первенство СССР    
Чемпион В.Михайлов, второе место – Н.Беляев. Третье место – не разыграно.

 Где же Браун? В 81кг всего двое?! В книге про это первенство - ни строчки?!

Коктебель.
В декабре прыгнул с парашютом. Был в числе первых спортсменов, совершивших прыжок с парашютом.


1934 год (24 года)

Апрель. ЧЕ в Будапеште. Г.Берлунд стал чемпионом в +81кг



В начале января 1934 г. Высший совет физической культуры предложил мне работу
«выездного» инструктора по боксу.
Мне поручили организовать в г.Сталино школу бокса, и 11 марта с большим количеством
 перчаток, мешков, груш я выехал в Донбасс.
Для школы был предоставлен зал. Я организовал группу в составе тридцати человек,
и работа закипела. Боксом в Донбассе не занимались, но интерес к нему был большой.
Двое сталинских спортсменов немного знали бокс; они-то и должны были остаться
 после моего отъезда инструкторами.
В скором времени они уже боксировали со мной, сменяясь через минуту в раунде.
Я не применял сильных ударов и заставлял их атаковать меня. Затем, меняя
 тактику, учил их защите. Через два месяца я вернулся в Москву, где мне
предстояло принять участие в соревнованиях на первенство СССР.

Июль. Москва. Чемпионат СССР.
На контрольном взвешивании оказалось, что я вешу 80,5 кг.
По жребию первым моим противником был ленинградец Беляев.
Я знал, что у него сильный удар, но вместе с тем сам он держит удар слабо и в бою
бывает недостаточно смелым. Наша очередь пришла около одиннадцати часов вечера
 в первый день соревнований. Вскоре после начала раунда я приноровился к работе
 противника, но не нанес ни одного сильного удара. Однако время не прошло
бесполезно: определив тактику, я предпринял резкую атаку. Нанеся удар в корпус,
 я согнулся низко, так что торс был параллелен полу и сильно отклонен вправо.
 Задержавшись на мгновение в этом положении, чтобы привлечь внимание противника
 к удару, я резко оттолкнулся правым носком и, повернувшись, как на оси, на прямой
 левой ноге, не отрывая локтя правой руки от бока, кулаком, обращенным пальцами
 вниз, нанес в край челюсти полновесный, мощный удар.
Я не вложил в удар никакого мышечного усилия, выпрямив лишь до отказа
 правую ногу, на которой был сконцентрирован весь вес тела. И однако, Беляев
 упал навзничь, как подкошенный. Как только противник оказался на земле, я отскочил
 от него, чтобы рефери скорее начал счет. Рефери досчитал до шести, когда раздался
гонг. Я направился в свой угол. Я чувствовал себя совершенно свежим. Когда
 раздался сигнал к началу второго раунда, я быстро бросился в угол Беляева,
 решив сразу «кончить» его. Но он не мог встать со стула, и смотрел на
меня невидящими глазами.
Секундантам пришлось за него отказаться от продолжения боя. Меня объявили победителем.
Утром, на другой день, я боксировал с Анатолием Булычевым.
Зная, что он недостаточно подвижен, я решил обыграть его при помощи быстрой
работы ног. Я делал все время шаги в стороны, вперед и назад,
 отходя и тут же атакуя.  Ставка на работу ног оправдала себя. Попадая к веревкам
 или в угол, я открывался и вызывал Булычева на атаку. Как только он, в свою очередь,
 открывался, я выбирал наиболее уязвимое место и, пользуясь пружинящей силой
 канатов, наносил сильные удары.
Булычев, используя свое преимущество в весе, наваливался на меня в ближнем бою.
 Было ясно, что он хочет утомить меня. Это была правильная для него тактика, но я
 разгадал ее и избегал маневра, отходя назад. Когда мы сходились вплотную,
 я выдергивал руки из внутреннего положения вверх, нанося удары тыльной
стороной перчатки в подбородок Булычева. Прием своей неожиданностью
 обескураживал противника. Мы боксировали три раунда и я завоевал победу.
Бой с Булычевым сильно утомил меня. В особенности устали руки. Мне трудно было
 поднимать и сжимать кулаки.
Мой противник в следующем бою — Постнов — также боксировал в это утро, но
 лишь один раунд с неопытным боксером Рысевым.
 Неизвестно для чего нашу финальную встречу назначили на вечер. Мы были в
 явно неравных условиях. Соревнования продолжались еще два дня, в которые
 и Постнов и я больше не боксировали, и не было никакой необходимости наш матч
 проводить именно в этот день. Я плохо запомнил ход боя. Помню удар Постнова — хук,
 нанесенный несколько сверху, в угол челюсти. Я почувствовал, что у меня
 подогнулись колени и я весь наклонился. Со стороны, наверное, это было незаметно,
 так как Постнов не развил атаки, а я моментально пришел в себя. Мне удалось
 нанести удар снизу в челюсть правой рукой, бросивший Постнова на канаты и
рванувший его голову вверх. Весь второй раунд я только уходил от ударов, не
 нанося их сам. Это была ошибка. Нужно было, наоборот, быть более активным.
Попытка завоевать первенство в тяжелом весе потерпела неудачу,
шестьдесят третий бой принес мне поражение...

  

Попытка Якова Брауна выиграть первенство в тяжёлом весе не удалась.
В первый день он фактически нокаутировал Н.Беляева в самом конце 1 раунда.
 Затем утром победил п/о А.Булычева, но организаторы поставили последние бои
 тяжей на вечер того же дня, и уставший Браун не смог победить А.Постнова.
  Это был 63-й бой Якова Брауна. Он проиграл.         

1935 год (25 лет)

Март. Первенство ВЦСПС.  ??


Апрель. Москва. Междуведомственные соревнования.
 Выступал за ВЦСПС-2.

"Динамо", "Спартак" и профсоюзы выставляли по две команды.
Соревнования проводились по круговой системе.
Каждый должен был встретиться с четырьмя противниками (между собой боксеры
 одной команды не встречались).

         Браун(Проф.2) победил Касьяненко("Спартак"-2).
Браун(Проф.2) проиграл В.Михайлову(Д-1)
                                  65-ый бой    Браун(Проф.2) -?- Степанов рассек ему лоб.

Соревнования открылись 21 апреля 1935 г. во Дворце физкультуры. Между представителями
 одного и того же ведомства матчи не разыгрывались.
У нас были белые трусы с темноголубым широким шелковым поясом и значок ВЦСПС на
левой стороне, белые носки, черные ботинки, голубая майка и голубой халат.
В первый день я встретился с боксером второй команды Спартака» — ростовчанином Касьяненко.
Я выиграл бой, но остался им очень недоволен: не было должной быстроты и подвижности.
 Длительное бездействие после тренировки вывело меня из формы. Во -время боя пот ручьями
 ЛИЛ с меня. Во время тренировки мы пили кефир; в последние же дни перед матчем я пил по
 утрам чай и какао; в организме был излишек жидкости, и теперь это сказывалось.
На следующий день я боксировал с Михайловым.
Это был наш третий бой, шестьдесят четвертый по счету у меня и семьдесят пятый у Михайлова.
Этот бой я провел пассивно, ограничившись защитой.

Во втором раунде я «съел» сильный правый удар и, как говорят, «заплавал».
Я не запомнил боя и представление о нем составил по полученным потом фотографиям.

Третий бой в первенстве был у меня со Степановым. Он продолжался около двух минут.
После гонга я вышел на середину ринга и, заблокировав правой открытой перчаткой челюсть,
 двигался перед Степановым. Я ожидал, когда он бросится на меня, чтобы нанести ему точный и
 сильный встречный удар. Через небольшой промежуток времени Степанов сильным ударом
головы разбил мне лоб под правой бровью. Сейчас, когда я пишу эти строки, прошло более
 пяти лет со дня нашей встречи, но шрам сохранился на лбу.
Кровь закапала из раны, но рефери не останавливал боя как это требовалось правилами.
 В конце концов бой был прерван.


Чем всё закончилось?
К сожалению, в книге были вырваны два листа.
Так и не узнал я, чем кончился этот бой.
И почему Я.Браун закончил свою карьеру в 26 лет.

Друзья!
Если у кого-то есть книга "На ринге" или он может посмотреть её в библиотеке,
 сфотографируйте и пришлите мне, пожалуйста, странички 85,86,87 и 88.
 Заранее благодарен!
Давайте вместе допишем биографию легенды нашего бокса.




1936 год (26 лет)

Закончил карьеру боксера.


 Всего в любительском боксе он провёл 67 боёв,
из них 50 окончены победой (в том числе 18 досрочно),
 в восьми случаях была зафиксирована ничья.

Чемпион СССР 1926 года

Победитель Всесоюзной Спартакиады 1928 года

Чемпион Москвы 1926,1927,1928,1929 годов

Имеет в послужном списке 10 международных встреч: девять выиграл и одну свёл к ничьей.
Участник международных встреч с боксерами Латвии, Финляндии, Норвегии и Турции.
    1927 год    Май.      Москва.  РСФСР – Латвия                  67кг   Браун победил Андерсона
               
                    Июнь.     Рига.      Латвия – РСФСР                 67кг   Браун - ничья - Янковский
               
                    Ноябрь.  Москва.  СССР - Финляндия              67кг   Браун победил Мюлла  
             
                    Ноябрь.  МТ в Москве.                                   67кг   Браун победил Хаккарайнена(Фин.)
                                                                                       67кг   Браун     проиграл Энгу(Норв.)
   
    1928 год    Август. Москва. Всесоюзная Спартакиада.       75кг   Браун победил Мутикайнена
                   
                    Ноябрь. СССР – Турция.                                 75кг   Браун победил Селями-бей    
   
    1929 год   Октябрь. Хельсинки. СССР в Финляндии.          81кг   Браун  победил отк.2р Мооль          
                                                                                       81кг   Браун победил Г.Берлунда  
                   Октябрь.  Осло.    СССР в Норвегии.                81кг   Браун победил Нильсена 

10 боёв = -1=1+8



  1937 год (27 лет)
  
Из Википедии: В 1937 году в числе пятнадцати первых лучших боксёров Брауну
было присвоено звание мастера спорта.
  






1945 год (35 лет)

Ноябрь. Москва. Абсолютный чемпионат СССР.

  Королев выиграл.

 

1947 год (37 лет)

Июнь- июль. Москва. Чемпионат СССР.
Бой И.Князев – К.Кяби. Судья в ринге – Яков Браун.
 

1948 год (38 лет)
Из Википедии: За свои спортивные достижения удостоен почётного
 звания «Заслуженный мастер спорта СССР»

 и включён в число «Выдающихся боксёров СССР».
 

Работал тренером по боксу в секции работников промкооперации в Москве.
Среди его учеников - заслуженный тренер СССР Виктор Степанов (1914-1970).

В различных спортивных изданиях печатались его статьи о боксе.

1954 год  (44 года)


 
Кандидат педагогических наук.


1956 год  (46 лет)
 
 
Ветераны советского бокса на I Спартакиаде народов СССР.




1967 год  (57 лет)
 
Н.Ф.Королев(50 лет) и Я.Б.Браун (57 лет)


1975 год
Яков Борисович Браун скончался 31 января.
На 65-ом году жизни.
Похоронен на участке №1/11 Николо-Архангельского кладбища
Балашихинского района Московской области.

 



Сайт будет пополняться с вашей помощью, мои читатели.

Давайте вместе напишем историю бокса в СССР.

Если у Вас есть какие-то материалы по истории бокса в СССР,
сообщите, пожалуйста, мне на эл.почту a.tkachenko2013@yandex.ru 



На главную              Проект "Мой мир"            Биографии

     
2016 © А.Ткаченко  Проект "Бокс в СССР"